Чтобы стать Человеком, начинать надо – и это давно известно – с малой родины. С родного города. Человек не может полюбить свою страну, не испытывая никаких чувств к родине малой. Об этих вещах писал ещё Николай Карамзин, который различал любовь к родине «политическую», «моральную» и «физическую». Физическая  и моральная любовь как раз относятся к родному углу, к месту рождения, где прошли детство и юность, где остались первые привязанности, первая радуга и первый дождь, где  сформировался первый житейский опыт. Без этого и «политической» любви не случится. Значит, так и останется человек «Иваном, не помнящим родства», без роду и племени.

Родной город кажется  самым чудесным в мире. Ещё бы! Там же всё твоё: парки, проспекты, улицы, переулки, магазины, трамваи и троллейбусы, киоски с мороженым. Там – дом. И ты в нём не посторонняя нейтральная персона, а свой — родной, близкий человек. Член семьи. Горожанин. Тебе об этом говорит каждый дворик, каждая скамейка, каждая аллея с тополями и каштанами: «Здесь ты дома!» При одной мысли о родном городе в душу проникает чувство воодушевления и лёгкости, и кровь быстрее течёт по жилам.

Юлия Приймакова, член Центра Гражданских Инициатив «Звезда Крама»:

— В моей семье я – первая уроженка Краматорска. У меня было настоящее детство, такое, какое и должно быть у ребёнка – мирное,  светлое, беззаботное. С катанием на лыжах зимой в Юбилейном парке, с рыбалкой вместе с папой на Торце и Краматорском море, с мороженым в кафе «Лакомка» и в «Колобке», с кинотеатром «Союз», с занятиями гимнастикой в Доме Пионеров, с голубями на центральной площади и с фонтанами. Краматорское детство! Была общеобразовательная школа №4, Краматорский Технологический Техникум (выбрала специальность «Учёт и аудит»), потом ДГМА (специальность «экономист» кафедры «Учёт и аудит»). Мысли учиться в другом городе у меня даже и не было: не хотелось надолго уезжать из моего Краматорска.

Когда вспоминаешь  родной родительский дом, о чём думаешь прежде всего? О семейном круглом столе, о мамином любимом зеркале, о старом, ещё бабушкином комоде?.. Думается о разных милых деталях в отдельности – и обо всём сразу. Так и с мыслями о родном городе. Перед глазами возникает цельная картина Краматорска, в которой я сразу различаю дорогие мне детали. Прежде всего это, конечно, завод и железнодорожная  станция. Вокруг них и вырос наш город на берегу реки Торец. Он всё так же течёт в Донец и море, и всё те же древние Меловые горы над ними, та же Донецкая степь…

С балкона верхнего этажа 9-этажки на улице Южной, когда бывала в гостях у дедушки, подолгу смотрела на очертания цехов завода – гиганта индустрии. Своей доброй славой и известностью далеко за пределами края Краматорск обязан именно машиностроению. Благодаря этой основной отрасли его по праву величают «Городом машиностроителей». С раннего детства помнятся мне силуэты цеховых труб, вырисовывающиеся на горизонте. Как сейчас, слышатся особые звуки промышленного города: металлические, ритмичные, звонкие, скрежещущие. Это было как биение сердца: Краматорск живёт!

Мир больших заводов – особый мир. Станки, прессы, краны, агрегаты… Неотделимая часть жизни моей семьи. Помню, тепловозы перекликались гудками и привозили на шлаковую гору вагонетки с раскалённым шлаком. Девчонкой я смотрела с балкона не только на закат солнца, но и на индустриальное зарево в полнеба, когда из вагонеток выливали шлак. Не в каждом городе можно наблюдать такое зрелище!

В семь часов утра и днём, в 15.30, НКМЗ оглашал город мощным гудком. Это — начало и завершение рабочей смены. Моя мама собирала папе обед, а когда он выходил из дома, мы с ней дружно махали ему руками из окна. Работал папа в три смены на токарном станке. У него в трудовой книжке одна-единственная запись! 42 года он отработал в одном цеху, куда устроился сразу после армии. Наверное, я на генном уровне понимала, что труд родителей на заводе очень ответственный, что трудятся они на благо города и всей страны.

Другой мир Краматорска – это мой родной двор на улице Гвардейцев-Кантемировцев, где всё просто и знакомо с самого рождения.

Микрорайон Даманский застраивался 9- и 14-этажными домами, государственными и кооперативными. Хотя это и не частный сектор, буквально вся территория возле домов утопала в зелени. Густые облака кустов «невесты» возле дороги (кстати, только недавно узнала, что по-научному  листопадный этот кустарник называется «спирея»!) В палисадниках – фруктовые деревья. Бархатные абрикосы, созревая летом, шлёпались в тёплую пыль, в которой энергично «купались» воробьи. За окном весной расцветала черёмуха, летом радовали акации… А шелковица, вишни, груши и яблони! Как же нам завидовали приезжие из северных городов!

По весне стекающая после дождя вода уносила вдоль дома лепестки отцветающих деревьев, летом – абрикосовые косточки, осенью – рыжую листву…

Помню, как радовали меня городские фонтаны, которые в то время работали постоянно. «Живыми» были и специальные «белочки» с фонтанчиками питьевой воды. На бульваре красовались декоративные фигуры  рыцаря, сражающего дракона, лётчицы, спортсменки, матери с ребёнком. Очень трогательной и глубоко символической казалась фигура мужчины с ребёнком на одной руке, держащего в другой вытянутой руке голубя с раскрытыми крыльями. Птица готовилась взлететь. Так же, как и я сама в те далёкие годы.

Цветущие клумбы, многолюдные парки, бьющие струи фонтанов, белоснежный ДК и Т НКМЗ, голуби… Город моего детства. Моя любимая малая родина.