Когда Архимед, — один из самых великих людей в истории человечества, один из немногих, кому посчастливилось реально раскрыть ту внутреннюю колоссальную энергию, которая, практически нетронутая, дремлет в каждом человеке, — так вот когда Архимед увидел тень занесённого над ним меча, он гневно закричал: «Не тронь моих чертежей!» И римский воин, собравшийся убить Человека, вначале оторопел от этой неслыханной дерзости…

В неожиданной ситуации человек проявляет то, что составляет его обычно скрытую суть. Заметив рядом с собой тень угрожающего смертью оружия, великий житель Сиракуз кинулся защитить не свою жизнь, а дело своей жизни.

Почему Архимед так сказал перед смертью?

Почему во все времена люди ценили мужество, дерзание, приоритет дела над сытым довольством, даже над собственной жизнью как таковой?

Чтобы ответить на этот вопрос, чтобы понять, почему с тонущего корабля сильные мужчины спасают в первую очередь женщин и детей, а не самих себя, надо ещё и ещё раз вернуться к тому, что жизнь человека и счастье человека — это именно человеческая жизнь и человеческое счастье.

Это категории, выделяющие человека из животного мира с его уровнем собственно-биологического благополучия. И когда мы говорим о необходимости реализовать себя, мы имеем в виду прежде всего необходимость реализовать в себе общественно значимую личность.

И в формуле «счастье — в полноте человеческого бытия», выверенной многими гуманистами многих эпох, приоритетом обладает категория «человеческого», то есть общественно значимого.

Если выйти за каноны строгих формулировок и сказать попросту, то истинно по-человечески может быть счастлив лишь тот, кто способен отдавать больше, чем брать.

И представьте себе, здесь не нарушается всемирный закон сохранения энергии, потому что речь идёт о раскрытии внутреннего потенциала человека и человечества в целом.

Этот закон: отдавать больше, чем брать, думаю, и есть тот основной закон человеческой эволюции, благодаря которому человечество, всё-таки, движется вперёд в нравственном отношении, хоть и зигзагами, и гораздо медленнее, чем хотелось бы.

Осознание и принятие этого принципа может принести истинную радость и раскрыть суть понятия творчества. Любая жизнь может стать радостной и творческой, если человек решит (и если у него достанет силы воли) её сотворить. К чему я призываю? К тому, чтобы по принципам творческой работы создавать собственную жизнь, а лучшие принципы жизни превращать в метод своей работы.

Это вполне логично, ведь работа — часть жизни, причём одна из важнейших её частей, а целое и его части не должны развиваться по-разному. Очевидна общая соотнесённость законов профессионального развития человека с законами развития его жизни. Избирая дело, человек, как правило, подспудно стремится выявить, реализовать, раскрыть себя как творческую личность, ступить на путь прогресса, принять участие в большом общем строительстве. Он чувствует в себе некую программу, ожидающую расшифровки, прочтения и запуска.

И начинать осуществление своей программы нужно не откладывая, чем раньше, тем лучше. Нет ничего смешнее иллюзии, что перед тобой ещё бесконечные просторы времени. Время очень быстротечно, а главное — необратимо. Герцен говорил, что немало людей собиралось начать жить по-новому, по-настоящему тогда, когда поравняются вон с теми воротами, что виднеются вдали. Но когда эти ворота приближались вплотную, оказывалось что это ворота — на кладбище. И в чём же, спрашивается, состояла тут цель?.. В бесплодном созерцании и ожидании?..

«Жизнь задыхается без цели», — говорил Ф.М. Достоевский, известный не только гениальным литературным талантом, но и колоссальной работоспособностью. Увидев над собой тень меча, он, скорее всего, закричал бы: «Не трогай мои черновики!..» Писал он потому, что не мог не писать, начав осознанно реализовывать свою индивидуальную программу. Другими словами, в нём пробудился дух, осветивший творческую цель всей жизни: сказать людям слово — поделиться житейскими наблюдениями, богатым личным опытом, посоветовать, наставить, показать читателям отражение их внешнего и внутреннего мира, их эпохи в целом. Задумывался ли Достоевский, что своим пером создаёт непреходящие духовные ценности?.. Думаю, да. Иначе не было бы острой полемики с другими литераторами по поводу злободневных социальных тем, не было бы и публичных чтений новых произведений, собиравших сотенные толпы почитателей таланта Достоевского.

К вопросу о духовности. Точнее, о понимании духовности в современном обществе. В той сложнейшей сфере нашей жизни, где переплелись двойным узлом материальные и духовные, низкие и высокие, корыстные и святые побуждения, в этой вот сложнейшей сфере наших интересов существует некое очень большое «но», о котором самое время сказать. Парадокс заключается в том, что активно стал произрастать неутомимый и изменчивый, как вирус гриппа, тип обывателя, мещанина-потребителя, потребляющего преимущественно духовные ценности.

Если «мещанин-вульгарис» потребляет главным образом вещи, разного рода барахло и комфорт сверх всякой разумной нормы, то «мещанин-модернизмус» потребляет преимущественно произведения искусства, литературы, науки, утончённые духовные блюда. Его отличие от традиционного потребителя (символ вожделения которого десятилетиями почти не видоизменяется: квартира с евроремонтом в престижном районе, дорогая машина, дорогие часы, шубы, золотые побрякушки, отдых на дорогих курортах и т.д.) очевидно. Но не менее очевидным является и их сходство: и тот и другой видят смысл своей жизни исключительно в потреблении, только лишь в приятных ощущениях, получаемых извне. Но ведь подобная позиция прямо противоположна той, которая позволит человеку осуществить себя, раскрыть свой потенциал, начать создавать, строить.

Вспоминается одна хорошая книга — «Территория» Олега Куваева. Среди других персонажей выведен там геолог Андрей Гурин, «предпоследний философ», знаток иностранных языков, мотогонщик, слаломист, исповедующий свою единичность, уникальность. Всем своим поведением он подчёркивает свою отдельность и отсутствие предрассудков, «именуемых этикой». Он пренебрежительно говорит, что «стадный инстинкт» у него, мол, ослаблен. И вот этот Гурин — принципиальный антивещист, способный ядовито высмеять потребителя, озабоченного лишь приобретательством, имеет в виду только одно — брать и брать для себя всё, что в мире истинно прекрасно, ничем не жертвуя, ничем не поступаясь. Имеет в виду лишь своё «я», перед которым меркнет и уничтожается всё остальное. Ему, Андрею Гурину, не важны обстоятельства гибели своего же собрата-геолога, не важна честь девушки, о репутации которой он позволяет себе не заботиться. Ему не важна и цель геологической экспедиции, поэтому он позволяет себе рисковать, катаясь на слаломных лыжах в таких условиях, когда от судьбы каждого зависит выполнение общего, чрезвычайно трудного и ответственного плана. Всё остальное уходит далеко на задний план из-за его собственных желаний, его личных потребностей.

Куваев, замечательный писатель, геолог, геофизик, написал книгу о страсти человека к своему делу, об одержимости, связанной с трудом, долгом, честью, достоинством. И о людях, которые ставят работу превыше всего. В хорошем смысле слова — настоящую, большую работу. Он как бы завещал, сказав перед своей безвременной смертью: да, человек должен максимально реализовать себя, раскрыть все свои личные возможности, вырасти. Но сделать это он может лишь в том случае, если под ногами у него будет почва — чувство общности с людьми, а над головой будет светить солнце — человеческая совесть. Вне этих определяющих ориентиров, с потерей хотя бы одного из них, направление роста человеческой личности может уродливо изогнуться…

В жизни, наверно, многим приходилось знать таких гуриных, своеобразных эрудитов, не создающих ничего своего, поскольку на это у них не выработалось ни воли, ни характера. Да и зачем, собственно, изнуряя себя, создавать что-то новое, зачем трудиться, если можно годами и десятилетиями жить одним лишь квалифицированным смакованием чужих достижений и недостатков?.. Как это похоже на тех «знатоков» и «любителей» спорта, вся спортивная «карьера» которых протекает в созерцании и критике соревнований, передаваемых телевизионными каналами…

Значит, для достижения своей высокой цели нужно тратить время на такое развитие способностей, которое опережало бы развитие потребностей. Можно даже сказать так: духовность, направленная лишь на потребление, — это духовность отрицательная; духовность, направленная на активное развитие и претворение своего потенциала, — это духовность, безусловно, положительная.

Что же требуется для опережающего развития способностей?

Конечно же, прежде всего требуется начать действовать: не войдя в воду, не научишься плавать. Сначала, следовательно, надо приступить к освоению определённой, избранной сферы деятельности.

С самого начала требуется приучать себя к организованной, постоянной работе — и в смысле обеспечения фронта подготовительных работ, и в смысле выработки системного графика последовательности своих действий. На таланте, на творческом порыве, на одних хороших данных, может быть, и удастся сразу перепрыгнуть на вторую ступень, но дальше — вряд ли. Дальше понадобится ежедневная многочасовая работа, осознанная оценка своих достижений, систематический анализ ошибок, налаживание конструктивного сотрудничества с другими людьми, непрерывное самообразование. Иначе со своими блистательными данными только и будешь завистливо поглядывать, как поднимаются всё выше и выше другие.

Что ещё требуется?

Требуется развивать гибкость, нешаблонность мысли, ставя перед собой всё более и более сложные задачи. Требуется развивать в себе общую культуру, ибо, активно совершенствуя своё мышление в целом, мы совершенствуем и своё профессиональное мышление. Требуется также уметь разумно относиться к своим неудачам, не впадая в панику при поражениях, но извлекая из них надлежащие уроки. Одним словом, многое требуется.

И вот вырисовывается самое главное требование, которое и поможет сформулировать для себя творческую цель, без выполнения которого вряд ли можно вообще говорить о сколько-нибудь глубоком и серьёзном развитии заложенных способностей. Это требование не отрицает все предыдущие, но объединяет их в едином новом качестве. В мире сейчас совершается информационный взрыв; в различных областях науки и производства знания с огромной скоростью обновляются: многое устаревает, во многом появляются ещё пока не объяснённые явления. Что же необходимо в этих условиях, чтобы не только не отстать об быстро удаляющегося гребня новой волны знаний, но, напротив, чтобы двигаться вровень с ним и даже опережая его?

Нужно постоянно развивать в себе стремление схватывать самую суть того дела, процесса, явления, к которому обращаешься.

Во всяком деле надо искать ключ!

Искать то, на чём зиждется всё остальное.

Искать главную причину, двигатель, ведущий конфликт, опорное положение, ключ ключей.

Недопустимо жалеть время и усилия для того, чтобы проникать в суть всё более высокого порядка. И вот тогда обнаружится, и в этом убедятся все окружающие, как неостановимо растут способности человека, как широко раскрывается заложенный в нём потенциал.

Речь здесь идёт не о пути учёного-теоретика, а совсем о другом. Речь о том, чтобы в любом деле, в любом занятии, в любом ремесле, в любой ситуации, зная всё конкретно, ясно и профессионально, постоянно стремиться к познанию самой сердцевины: сумеешь этого достичь — тебе как Человеку цены не будет!

На этом пути надо ставить себе вехи: внутренне ориентироваться на мастеров хорошей профессиональной выучки, затем — высокого уровня знания, затем — самого высокого, а затем и высочайшего. И не бояться догонять их, равняться и опережать! Как известно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Есть и другое выражение, более подходящее: стать равным среди первых, стать первым среди равных. Стать Демиургом!

В этих словах честолюбие направлено вовсе не на то, чтобы урвать нечто, тебе по праву не принадлежащее, но на то, чтобы максимально раскрыть всё ценное, важное, что заложено в человеке природой и развито его усилиями. На то, чтобы качественным, созидательным, результативным был труд, и, следовательно, счастливой — вся жизнь.

Маргарита Серебрянская,

председатель Общественного Союза «Совесть»

(Лит-ра: «Откровенный разговор», Ю. Андреев, М., 1996 г.)