-… Точно угадать сам жанр телевизионной сказки для детей впервые в полной мере удалось авторам музыкальных фильмов-сказок «Приключения Буратино» и «Про Красную Шапочку» — сценаристу Инне Веткиной и режиссёру Леониду Нечаеву. Эти фильмы, снятые на киностудии «Беларусьфильм» в 1975 и 1977 годах, принципиально важны для становления детского телевизионного кино.

Авторы не просто пересказали или инсценировали известные сказочные сюжеты — на экране шла игра в сказку. И это открывало необычайный простор перед режиссёром и актёрами, рождало особую композицию и формировало сам язык детского телефильма.

Герои были современными детьми — с интонациями, жестами, словечками, почерпнутыми из окружающей реальности. Поставленные в фантастические ситуации, они действовали по жизненной логике. А потому и сказочное и реальное получило на экране новое освещение. Герои как бы вовлекали зрителя в игру и в то же время выражали авторское «я», нравственную позицию авторов. В телевизионных сказках не было и капли назидательности, а между тем их герои и сами зрители получали урок. Так рождался праздник, где каждый ощущал себя участником происходящего.

Дети, как известно, обладают острым чувством комического. Они легко откликаются на смешное в фильме, авторская мысль живее прочитывается ими там, где царит атмосфера юмора, весёлого и доброжелательного смеха. Об этом свидетельствует и опыт телекино. Однако говорить о сложившемся жанре телевизионной комедии для детей было бы сегодня ещё рано. Скорее — об элементах комического, часто встречающихся в приключенческих, фантастических картинах и особенно — в музыкальных фильмах-сказках, к числу которых относится и лента «Приключения Буратино».

Герой здесь не похож на всех Буратино, которые были до него. В этом фильме Буратино (в исполнении Димы Иосифова) — не кукла, а живой мальчик. У него приклеенный картонный нос, который гримёры вовсе не стараются выдать за настоящий. Даже напротив — хотят, чтобы зрители догадались: это часть театральной маски.

В сценарии Инны Веткиной события начинались не с известной сцены, где бедный шарманщик папа Карло получает в подарок полено, весёлое и драчливое, с тоненьким голоском Буратино, а с событий, происходящих в обыкновенном летнем лагере. За кулисами страшное волнение: исполнитель главной роли опаздывает, идёт примерка костюмов, будущие участники спектакля обмениваются репликами. А в зале уже выражают недовольство зрители. Буратино выскакивает на сцену в последний момент прямо из зала, он ничуть не отличается от толпы мальчишек и девчонок в тесных рядах. Это потом на нём появляются смешной полосатый колпачок и бумажная курточка. Он вполне мог бы быть зрителем и с нетерпением ждать, когда раздвинется занавес, хлопать и, может быть, даже свистеть. И он же играет непоседу, непослушного и весёлого Буратино.

В фильме этот длинный пролог отсутствует, но внутренняя ситуация детского спектакля с переодеванием осталась. Дети-актёры разыгрывают перед нами свой любимый сказочный сюжет, произносят знакомые, с младенческих лет наизусть известные слова; на экране дети-зрители, столь же хорошо знающие историю Буратино, с удовольствием на них откликаются. Для телеаудитории становится важным не только то, что говорится, но и как говорится, как играется. Карабас-Барабас — сердитый и жадный, хотя и по-своему обаятельный. На стене в кукольном театре висит диплом, явно выданный Карабасом-Барабасом самому себе: «Диплом гениального режиссёра, доктора кукольных наук, всемирно известного актёра Карабаса-Барабаса» (подписи на документе смутные и неразборчивые, печати ещё хуже). А между тем, в комедии, поставленной «гениальным режиссёром», актёры только и делают, что лупят друг друга почём зря картонными палками, особенно сильно отыгрываясь на бедном Пьеро. «Он никакой не мучитель, а добрый и мудрый учитель», — грустно поют куклы о своём «гениальном» наставнике, в то же время отлично зная, что хозяин сразу становится мягче, как только чихнёт разок-другой.

Владимир Этуш добавляет своему персонажу некоторое весёлое простодушие, отчего тот делается совсем не страшным. Пусть и с тайными корыстными целями, но расчувствовавшийся Карабас-Барабас всё же даёт Буратино пять золотых монет, чтобы тот отнёс их бедному, голодному папе Карло. Хитрые и алчные кот Базилио (Ролан Быков) и лиса Алиса (Елена Санаева) артистично одурачивают доверчивого деревянного мальчика Буратино, но в конце концов одураченными остаются сами. Они ведь вовсе не гениальные бандиты, исполненные демонического обаяния, а рядовые мошенники, единственная пара в городке. Никто из горожан на их удочку уже не попадался, эта участь могла настичь одного только деревянного мальчишку.

Отрицательные персонажи истории наказаны. Живущие в пруду лягушата оказываются в роли древнего хора: они обсуждают ход событий, сочувствуют и аплодируют проказнику с добрым сердцем, высмеивают торговца пиявками, стяжателя Дуремара.

Но от жадности, ква-ква, и от скупости,

Но от подлости, ква-ква, и от тупости,

И ещё от хвастовства,

ква-ква-ква, ква-ква-ква-ква,

Не поможет твой товар,

Злой, противный Дуремар!

Будь Дуремар хоть немного другим по натуре, он получил бы от черепахи Золотой Ключик в обмен на спокойную жизнь обитателей пруда — и тогда случилась бы совсем другая история. Но Дуремар был тем, кто он есть, и черепаха Тартилла произнесла свои знаменитые слова: «Клянусь: если люди стали принимать счастье за деньги, а деньги — за счастье, то никто и никогда не получит от меня Золотой Ключик!»

В чём же секрет успеха телевизионного фильма «Приключения Буратино»? Конечно, тут и хорошие актёры, и прекрасные песни, сразу оказавшиеся у всех на устах, и использование театральных и цирковых трюков, и славные куклы, и удачно подобранные исполнители детских ролей — легко импровизирующие, артистичные. И всё-таки получается какой-то неполный ответ. Ведь и в отдельности, и вместе всё это можно встретить и в других фильмах, а вот неудержимой жизнерадостности, светлого, искрящегося, праздничного веселья в них почему-то не ощущаешь. Значит, при перечислении достоинств выпало какое-то важное звено.

«А ты знаешь, ты почему-то мне очень понравился!» — признаётся черепаха Тартилла мальчишке в длинным носом. «Я обаятельный», — соглашается Буратино. «Нет, не в этом дело. Ты — добрый, ты любишь папу Карло и веришь, что создан на радость людям».

Почему же Буратино получает Золотой Ключик? Счастливый случай? Итог борьбы? Победа смекалки? Авторы предлагают свою версию. Золотой Ключик Буратино получает потому, что он ребёнок. Обыкновенный ребёнок, с детским взглядом на вещи, с детской непосредственностью и чистотой. И мудрая Тартилла (Рина Зелёная) чуть устало, торжественно и грустно, как и полагается в её триста лет, молвит замечательные слова о детстве, неповторимой поре в жизни человека. «Не торопись взрослеть», — говорит она неугомонному Буратино.

Эти слова — ключ к пониманию фильма. Весь он пронизан детским мироощущением. Дети в нём — точка отсчёта, нравственная мера, полнота бытия, сама подлинность проявления человеческой природы. Всё в фильме помогает выражению и раскрытию детского характера. Живая, солнечная музыка Алексея Рыбникова, сюжетные перипетии, диалоги, танцы, пантомимы, приближённые к живому, естественному характеру ребёнка.

Характер героя становится предметом обсуждения для персонажей — добряков, традиционных злодеев, весельчаков. Почти все высказывают своё отношение к Буратино в реплике, монологе, задорной песенке. Так что чуть ли не каждая его черта воспета или стала мишенью для незлобивых шуток.

Особенно удачен финал фильма — неожиданный, озорной и ёмкий по смыслу. На сцене персонажи кланяются залу, а в зале, среди юных зрителей, те же дети-актёры, но уже без карнавальных костюмов и грима, хлопают в ладоши. Зал становится равноправным участником представления. Начинается общая игра-песня:

Кто с доброй сказкой входит в дом?

Кто с детства каждому знаком?

Кто не учёный, не поэт,

А покорил весь белый свет?

Кого повсюду узнают?

Скажите, как его зовут?

Бу-ра-ти-но!

Бу-ра-ти-но!..

Вопрос и ответ повторяются рефреном. Песня объединяет зрителей и актёров в одном чувстве любви к весёлой сказке и к её героям.

В этом эпизоде особенно чётко проявилась природа телевизионного творчества. Искусство и жизнь здесь смыкаются, рождая новое эстетическое качество, которое воздействует и на тех, кто сидит перед экраном.

Многое из того, что было угадано в «Приключениях Буратино», авторы продолжили и развили в популярном (не только у малышей) фильме «Про Красную Шапочку».

Действие начинается с шумной сцены дразнилки на деревенской улице. От спора о том, чей это поросёнок, герои фильма перейдут к спору о том, что такое правда, стоит или не стоит доверять друг другу и как надо дружить.

Красная Шапочка (Яна Поплавская) — дерзкая, озорная и очень современная. Посмотрите: разве эта плутоватая, находчивая девчонка, которая за словом в карман не лезет, не боится волков, может обдурить злую тётку и поставить синяк мальчишке — разве эта девчонка похожа на кроткое, безответное создание из всем нам знакомой с детства сказки? Та бродила одна-одинёшенька в густом, страшном лесу, ей приходилось рассчитывать лишь на собственные малые силы, а спасители-охотники поспевали только в тот момент, когда Красная Шапочка и её любимая бабушка оказывались в животе у волка. В фильме, снятом в 1977 году, героиня появляется среди шумной ватаги детей. Она — лидер. Она всеми любима. Она уверена в своём правом слове и правом деле. Она действует одна только потому, что других детей в лес с ней не отпустили — побоялись.

В сказке волк, как мы помним, вооружён: у него огромные, острые зубы. В современном фильме вооружена до зубов девочка, но её оружие — особое. Она убеждена, что говорить надо только правду, даже если тебе угрожают настоящие волки, что страх унижает человека, что дружба — не дружба, если основана на принуждении. Перед нами не повторение традиционной сказки и даже не интерпретация, а принципиально новый сюжет.

Начать с того, что ситуацию создаёт волк (Владимир Басов). Ведь это он пишет на заборе дома Красной Шапочки: «У тебя опять заболела бабушка». Это меняет позицию рассказчика, героя и зрителя. Зритель не знает нового сюжета на тему старой, давно знакомой сказки. Зато он может участвовать в разработке версии дальнейших событий, предполагать, предсказывать, ждать, быть активным, то есть сочинять. Героиня свободна от сказочного канона. Она не обязана быть насторожённой и испуганной, она смеётся и танцует напропалую. И тут нет ничего плохого: ведь мы знаем, что волк солгал насчёт болезни бабушки. (Этим сведениям не поверили даже деревенские дети, которые совсем недавно видели Шапочкину бабушку на крыше «возле самой трубы», и она там не слёзы проливала, а в новую дудку играла, и теперь, мол, её с этой новой дудкой и в чистом поле не догонишь).

В одном из первых кадров фильма появляется солнце — огромное, каким оно бывает на детских рисунках. И всё пространство фильма залито солнечным светом. Играют лучи в зеркалах, которые несёт на ярмарку продавец. Сверкают они и в маленьком зеркальце, которое держит в руках Красная Шапочка, посылая яркий блик маме. А потом будет сцена, где старик-сосед печёт блины, круглые, как солнце, которых с нетерпением ждут его круглолицые, голубоглазые, светлоголовые внуки. Солнечный свет пробивается сквозь высокие ели в густом лесу, заливает широкий луг с пёстрыми цветами. Поле, лес, густой кустарник, старый мостик на высоких сваях — всё это не только дорога к бабушке, но и образ радостного детства, доброго пути, полного красоты и неожиданностей. И весёлая песенка Красной Шапочки подтверждает это:

Если долго-долго-долго,

Если долго по тропинке,

Если долго по дорожке

Топать, ехать и бежать,

То, пожалуй, то, конечно,

То, наверно-верно-верно,

То, возможно-можно-можно,

Можно в Африку прийти!

А в Африке реки вот такой ширины!

А в Африке горы вот такой вышины!

А крокодилы, бегемоты! А обезьяны, кашалоты!

И — зелёный попугай!

Почему-то долгое время считалось, что сентиментальность должна сопутствовать искусству для детей. Тогда как это, скорее, свойство взрослых людей, пишущих детские книги и пьесы. Детям оно чуждо. Напротив, любимые детьми роды и жанры искусства — цирк, комедия, приключения — обычно далеки от сентиментального тона, слова, жеста. Не сентиментальна и эта телевизионная сказка.

Итак, пританцовывая и напевая, весёлая девчонка останавливается, чтобы поймать бабочку, полюбоваться цветком, и эта её детскость ставит преследователей в тупик. Они промахиваются, не понимая её поступков, они одурачены, ибо им незнакома детская логика — логика открытого и ясного характера. Толстый Волк, любитель пирожков, которого за доброту и мягкотелость обещает проклясть собственная мать-Волчица, скорее, сочувствует Красной Шапочке: ведь погоня была ему навязана. В поведении пары волков вообще есть что-то формальное. Они действуют как бы по обязанности, по ритуалу. Это и создаёт комические ситуации. В фильме трусливый взрослый изображает из себя храброго охотника, а добрый — злого преследователя. Подлинной жизнью живут в этой истории дети. Они естественны, свободны, открыты в своих проявлениях.

Персонажи фильма, по большому счёту, делятся не на взрослых и детей, а именно на злых и добрых, лживых и правдивых, на тех, кем движет долг или тщеславие, затаённая светлая мечта или расчёт. Старый дед меняется со старухой дудками и азартно спорит с внучатами. Звездочёт тоже спорит — о том, что легче: считать звёзды или делать свистульки. И ведёт себя как малое дитя: притворяется спящим, ныряя под одеяло в тапочках.

Совсем пропащих героев в фильме нет. Главный преследователь Красной Шапочки — Худой Волк начинает свою речь с циничного признания, а заканчивает неожиданной горестной исповедью: «Когда я был ребёнком, я тоже хохотал дни и ночи. Жалел птенцов и хотел нежностей. А теперь я ненавижу всё живое! Особенно я ненавижу детей! Больше всего я сейчас ненавижу эту девчонку! Её, эту Красную Шапку! Она меня замотала!.. Да это бы я ей простил! Но она влезла мне в душу!..»

Нравственные истины выступают в фильме в очень простых, конкретных формах. Волчонка в логове учат волчьим законам, а он мечтает о книге. Волчонок тянется к Красной Шапочке. Кажется, вот-вот, и они могли бы подружиться — столько в нём доброго лукавства, мальчишеской живости. Красная Шапочка наделена детским характером, но в то же время и взрослым нравственным опытом. Она журит Звездочёта, как вожатая — первоклассников, воспитывает малыша, как умный педагог. Знаком ей и миг отчаяния. Это когда вдруг открывается, что волки и есть её попутчики, с которыми она прыгала и смеялась. «Мы так хорошо шли по лесу, почему вы не посадили меня в этот мешок с первого раза?» — горько спрашивает она. Но и им она оставляет шанс на исправление. Здесь её упрямая детская вера в добро не знает границ. Людей-то она зовёт лишь в тот миг, когда понимает, что волки в полной безопасности. Девочка верит, что и в злодее может всколыхнуться совесть.

А как же зрительское сострадание — такой важный момент самой сверхсовременной сказки? Красная Шапочка смелая, дерзкая, отважная. Кого же тут жалеть? Не малыша ведь, опекаемого бесчисленными няньками, избалованного и заласканного? Пожалуй, наиболее заслуживает сочувствия Волчонок. Его обижают, он отвержен, даже любимую азбуку с картинками — и ту сжигает в костре родная бабушка. Его живая мордочка, блестящие глаза, всегда полусогнутая фигурка выражают смесь любопытства, пугливости, мальчишеской заносчивости. В фильме он и зритель, как бы наш посредник в игровом пространстве сказки, и участник сказочных событий.

Этот фильм сложнее по мысли, чем «Приключения Буратино». Один из последних кадров — грустный и проницательный взгляд Волчонка, которого уводят взрослые волки. А он оборачивается на ходу, точно хочет успеть что-то сказать и зрителям, и Красной Шапочке. Любому малышу ясно, что не очень-то ему весело возвращаться в волчье логово. Ведь он уже полюбил хорошую девочку и её добрый человеческий мир. Но действие на этом не заканчивается. Мы снова в доме Звездочёта. Малышка тихонько нажимает на клавиши фисгармонии. Красная Шапочка дремлет в кресле. Страшные события развеялись, как дурной сон. Успокоение. Тишина. Сладкие сны про Млечный путь и разговоры звёзд друг с другом.

Ни дождика, ни снега, ни пасмурного ветра

В полночный безоблачный час…

Распахивает небо сверкающие недра

Для зорких и радостных глаз…

Сокровища Вселенной мерцают, словно дышат,

Звенит потихоньку зенит…

А есть такие люди — они прекрасно слышат,

Как звезда с звездою говорит:

«Здравствуй! — Здравствуй! — 

Сияешь? — Сияю!

— Который час? — К двенадцати, примерно!

— Там, на Земле, в этот час лучше всего видно нас.

— А как же дети? — Дети? Спят, наверно!..»

В фильмах о Буратино и Красной Шапочке детство говорит от своего имени. В них есть детское «я». Не трагически смещённое, не подавленное, не искусственно изолированное от взрослого мира. Но и не возведённое в Абсолют, в некую извечную философию. Это детство в его радостной ипостаси, Праздник Детства.

— Мама, я никогда не умру? — спрашивает подчас ребёнок. Как бы ни была тревожна интонация его голоса, вопрос этот всё-таки риторический. Про себя-то он знает: «Я буду жить долго-долго. Всегда». Ребёнку необходимо это знать, иначе его внутренний мир будет разрушен. И мама чистосердечно отвечает: никогда. Потому что понятного ребёнку ответа, который не растревожил бы его внутреннее бытие, тут не существует. И ещё потому, что долгая жизнь впереди — это ведь всё равно что «буду жить всегда».

Да, буду жить всегда! Буду добро не на стороне искать, а носить в своём сердце, буду встречать хороших людей и каждый день ждать начала новой сказки!

Как там поётся в песенке Красной Шапочки?

И как только-только-только,

И как только на дорожке,

И как только на тропинке

Встречу я кого-нибудь,

То тому, кого я встречу,

Даже, верю-верю-верю,

Не забуду-буду-буду —

Буду «здрасьте!» говорить!

А здравствуйте, горы вот такой вышины!

А здравствуйте, реки вот такой ширины!

Крокодилы, бегемоты, обезьяны, кашалоты!

И — зелёный попугай!..

Маргарита Серебрянская,

председатель Общественного Союза «Совесть»

Используемая литература:

«Мир сказочный и мир реальный», А. Романенко, М., 1987 г.