Милосердие… Не часто встретишь это слово в оборотах речи современных людей. Они почему-то редко говорят о милосердии, разве что церковные служители. Но только ли религия способна сформировать в человеке такое качество, как милосердие? Ведь далеко не всякий религиозный человек может проявить истинное милосердие, да и не всякий верующий — религиозен. А милосердие — это не искусственно выращенный продукт, и уж подавно не профессиональная характеристика. Это искренняя способность сопереживать, сочувствовать, сострадать другим людям, выражая свои переживания в безвозмездной помощи и поддержке тем, кто в этом нуждается. Быть милосердным — значит быть искренним и честным в своём сердце, помогая другим во имя всеобщего блага, всеобщего нравственного развития, поскольку мы все — частички единого живого организма. Проявлять милосердие к другому — значит заботиться о целом мире с его нуждами как о частице великого Мироздания. Быть милосердным — это значит позволить Божественной любви проливаться через тебя на других.

Так жили наши предки. Милосердие позволяло им ощущать единство со всеми и каждым в окружающем мире — единство в созидательной взаимопомощи, в построении здорового социального организма, где каждый на своём месте, каждый честно и добросовестно исполняет предназначение. Они проявляли милосердие так же легко, как дышали, как ходили по земле. Если приглядеться, их мудрые обычаи и далеки, и очень близки сегодня: они скрыты в древних рукописях, которые хранятся в библиотечных архивах, живы во многих чертах наших дней, споры о них звучат на трибунах. И даже вытоптанные, казалось бы, начисто, они оживают в сердцах потомков, живущих спустя столетия…

Огромно было значение милосердия, сочувствия и помощи пострадавшим в системе нравственных норм наших прапрадедов, живущих по сёлам и весям. Во многих описаниях обычаев старины отмечается сострадательность крестьян, готовность подать милостыню, помочь погорельцам, броситься на помощь при несчастном случае. «Все крестьяне нашей местности, — писал в конце XIX века Ф.А. Костин из деревни Мешковой Орловского уезда, — к погорельцам относятся с жалостью, стараются их утешить и помочь как советом, так и делом». Каждый крестьянин, отмечает он дальше, «считает за счастье», если у него поселится погоревший сосед; беспрекословно брали скотину погоревшего к себе на двор, давали ему свою лошадь. Брать с погорельца деньги за помощь «считалось большой грех и срам». С жалостью и состраданием относились и к чужим погоревшим крестьянам. «Никто не отказывает в помощи просящему «на погорелое», — записал Ф.А. Костин. Это же подчёркивает А.К. Аристархов: «Погорельцев снабжают всем, что есть лишнего, а иной раз и от необходимого. Собирающий милостыню „на погорелое место“ пользуется большой сострадательностью и благотворительностью крестьян». А сколько раз посторонние смельчаки бросались в горящие дома спасать от огня чужое имущество!.. Исследователи пишут, что многие пользовались известностью за самоотверженное и находчивое поведение во время стихийных бедствий; так, например, крестьянин деревни Дмитряково Василий Матвеев отличался удивительной смелостью, проворством и умением в опасных обстоятельствах. «Кажется, уже горит совсем, нет, он выбежит из огня с целою кучею крестьянского добра, бросится в пруд и, мокрый, снова бежит в огонь. Энергия его побуждает и других людей принимать горячее участие в спасении чужого добра». Пожар был нередким бедствием для деревянной деревни в старое время, поэтому многочисленные рассказы о самоотверженной готовности помочь другому человеку связаны именно с пожарами.

Среди наших предков повсеместно проявлялось гостеприимство к чужим людям, просящим крова, в том числе и к нищим. Просто удивительно, какое большое количество упоминаний о распространении милосердия, милостыни, гостеприимства у крестьян встречается в документах XVIII-XIX веков!.. Некоторые исследователи отмечают, что особенным радушием к постороннему человеку отличаются крестьяне «среднего и бедного состояния»: они никогда не отказывают в приюте нуждающемуся страннику или нищему. Лавку в переднем углу и последний кусок хлеба хозяин всегда готов с душевным усердием предоставить нищему. Это свойство крестьян особенно похвально потому, что бедные семейства, до какой бы крайности ни доходили, никогда не решаются нищенствовать, но стараются или взять заимообразно, или пробавляться трудами рук своих, и из этого-то «горького куса» они никогда не отказывают страннику-нищему.

Если в избу заходил не нищий, а просто незнакомый человек, чтобы отдохнуть в пути, хозяин прежде всего спрашивал, откуда он, куда и по какому делу идёт. А затем радушно предлагал прохожему пообедать «чем Бог послал» и в ответ на благодарность добавлял: «Да что за пустое благодарить, а вот ты закуси, а потом и говори спасибо. Эй, хозяйка, собирай на стол, пусть человек-то пообедает, устал с дороги-то!» И полученная после хорошего обеда благодарность тоже встречала отговорки хозяина: «Ну, не осуди, родимый, на большем, уж что случилось».

«Благотворительность обнаруживается в готовности помочь ближнему и советом, и делом, ссудить его нужным, также в милосердии к бедным, в подаяниях, — писал житель села Давшино в 1840-х годах. — Гостеприимство выражается в том, что во время праздника здешние жители угощают всех гостей, как родных, так и чужих, и даже часть таких, которых не знают по имени; впрочем, они даже не заботятся узнать их имена. Если такие гости станут извиняться перед ними, что, мол, не будучи прежде знакомы, осмелились прийти, то они говорят им только: «Ну, братцы! Попали в артель, так погостите на доброе здоровье, чем Бог послал; мы рады празднику, стало быть, рады и гостям; может быть, случиться и нам побывать у вас когда-нибудь, нельзя отрекаться от этова». В Давшине «всякий хозяин ласково и охотно принимает к себе в дом прохожих людей, как знакомых, так и незнакомых, особливо бедных, которые просятся ночевать; угощает их ужином и завтраком и ничего не берёт за пищу или за постой; даже с торговых людей и разносчиков с мелочами не берут ничего».

Человек милосердный, оказывающий благотворительную помощь, всегда пользовался уважением односельчан. А.А. Фомин из села Пречистого Ростовского уезда Ярославской губернии решительно утверждал: «Уважение здесь приобретается не зажиточностью, а помощью бедным крестьянам при каком-либо случившемся с ними несчастье, при нужде; в здешней волости есть и небогатые крестьяне, но тем не менее им оказывается уважение и расположение потому именно, что они нередко дают бедным своих лошадей для работы, ссужают их в нужде чем-либо, хлопочут за тех, с которыми случилось какое-либо несчастье». Та же мысль и у А. Титова из деревни Издешково Вяземского уезда: зажиточность — ещё не основание для уважения; богатый, но скупой не пользуется авторитетом.

В ходу у наших предков было много пословиц о добрых соседских отношениях: «Себе согруби, а соседу удружи», «Не копи именья — наживи соседей», «Ближний сосед лучше дальней родни», «С соседом жить — домами дружить».

О милосердии крестьян к чужим для них в социальном отношении людям писали декабристы и другие ссыльные, встречавшие сочувствие и помощь на всём пути их следования в ссылку. Вспомним хотя бы радушие забайкальских староверов, отмеченное в письмах декабриста И.Д. Якушкина. А ведь это были дворяне — государственные преступники, которых сопровождал царский конвой… У сибирского крестьянства вообще существовал обычай подавать милостыню (хлеб, деньги) всем арестантам, шедшим по сибирским дорогам в сопровождении конвоя.

Таков высокий образец нравственности наших предков: даже тот крепостной крестьянин, который сам стоял на грани обнищания, всегда делился с чужим ему человеком, старался помочь в горе соседу, всячески удружить прохожему страннику. Готовность открыть своё сердце не только по какому-нибудь конкретному поводу, но и при неожиданно, стихийно возникающей просьбе была, пожалуй, характерна для всех исконных жителей наших земель. Возникая нередко как непосредственное движение души, из чувства жалости и сострадания, эта готовность опиралась и на общий взгляд, в котором воспитывали с раннего детства: милосердие считалось богоугодным делом.

А что же и есть «милосердие», как не «милость сердца», то есть «милость Божья»? Именно в милосердии мы можем стать подобными Богу. Милосердие к ближним доступно всем и каждому, только важно помнить, что, говоря о милосердии, мы подразумеваем не просто единичный хороший поступок, а особое душевное расположение. Милосердие — это искренняя сердечная жажда помочь нуждающемуся. Для милосердного человека всякий страдающий — родной и близкий. При подлинном милосердии человек радуется, отдавая своё другому.

Напрасно думать, будто можно быть счастливыми, не помогая другим. «Милость Божья» есть на самом деле «милость человеческая», ведь Божья любовь изливается в мир через человеческое сердце. Человек, созданный по образу и подобию Божьему, являет все божественные качества, которые называются нравственными ценностями. «В милосердии принято было воспитывать с детства», — пишут исследователи старинных обычаев наших предков. То есть милосердие с детства входило в привычку. А привычка, в свою очередь, перерастает в характер. Вот и получается, что с древних времён милосердие, бескорыстная помощь ближнему преобразовались в характер русского человека, стали его сущностью. Жизненный уклад был таков, что нужно было держаться вместе, дружно делить и нужду, и горе, и радость. Если, не дай Бог, пожар, то помогали всей общиной, потому что на месте пострадавшего мог оказаться каждый. Чтобы пережить суровую северную зиму, всей семьёй дожить до нового урожая, надо было держаться сообща, при взаимной помощи и содействии. И не было среди людей никакой конкуренции, они жили по принципу взаимодополняемости, потому что главной ценностью была жизнь как таковая, её следовало сберечь, и во имя её всячески помогать страждущему. Жить, самоутверждаться за счёт горя, слабости другого человека считалось противоестественным, такой человек не пользовался уважением и расположением окружающих, как писал А.А. Фомин из села Пречистого Ростовского уезда.

А ведь именно это сейчас и происходит повсеместно, насаждается повсюду в качестве едва ли не высшей добродетели. «Вырви у жизни кусок побольше!», «Иди к успеху по головам!», «Расталкивай других локтями, сталкивай на обочину, только так ты пробьёшься вперёд!..» И ведь подобные принципы в наше жестокое время втолковываются с детства. Материальное главенствует, становится привычкой и, как следствие, формирует характер современного человека. Посмотрите: сколько сейчас равнодушно-жестоких людей, живущих в чёрно-белой реальности, где «или ты — или тебя»!… Мутация нравственной основы человека XXI века происходит «на глазах»: он перестаёт быть Человеком, превращаясь в некое существо без лица, души и сердца, ещё даже не имеющее названия. Просто фигурка, озабоченная неустанным злым потреблением. «Каждый сам за себя», — пожалуй, главенствующий постулат сегодняшнего дня, припрятанный за маской благожелательности. Жёсткая конкуренция с пожеланием всего наихудшего сопернику стала привычной моделью поведения. Окружающий мир оборачивается миром хищников, в котором человек человеку уже не друг и брат, а грабитель, ходячая угроза.

Вам не страшно?..

«Человек человеку — Человек», — вот простая формула, которая ещё может нас всех спасти. «Не навреди», — первая заповедь Человека как Божьего образа и подобия. Зарабатываешь себе на жизнь — не отбирай при этом у других. Строишь дом — не вырубай для этого целый лес. А если уж срубил — тут же посади новый, в три раза больше. Просят помочь — помогай без оплаты, а лучше беги на помощь, не дожидаясь зова!.. Никогда не будет тебе настоящей радости, если ты отворачиваешься от нуждающихся, отказываешь им в участии, думая только о себе. Никогда и никому не даст счастья обладание земными сокровищами, если они не разделены с ближними. Человек — творение с такими глубокими духовными потребностями, которые не насытить своекорыстием. Эту истину кратко и ясно выражает Максим Исповедник: «Моё есть то, что я отдаю другим». Александрийский патриарх Иоанн, прозванный Милостивым, все свои средства тратил на помощь несчастным, оставаясь сам в крайней бедности; как-то один знатный житель Александрии подарил ему дорогое одеяло, прося обязательно воспользоваться этим даром, и Иоанн действительно покрылся этим одеялом ночью. Но мысль о том, что можно было бы помочь кому-нибудь из страждущих на средства от продажи дорогой вещи, не давала ему покоя. Утром Иоанн послал продать одеяло, а деньги раздал нищим. Подаривший увидел своё одеяло на рынке, снова купил его и принёс святому Иоанну. А тот поступил тем же образом ещё до вечера, чтобы заснуть спокойно! На другой день подаривший принёс одеяло в третий раз, и тогда Иоанн сказал ему: «Я всегда буду продавать эту ненужную мне вещь; увидим, кто из нас раньше перестанет делать своё».

Иоанн Кронштадский предостерегает нас: «Будьте внимательны к себе, когда бедный человек, нуждающийся в помощи, будет просить вас об ней: тьма постарается в это время обдать сердце ваше холодом, равнодушием и даже пренебрежением к нуждающемуся; преодолейте в себе эти нечеловеческие расположения, возбудите в сердце своём сострадательную любовь к подобному вам во всём человеку, и о чём просит вас нуждающийся, по силе исполните его просьбу».

Николай Гоголь уже в школьные годы не мог пройти мимо нищего, чтобы не подать ему. Если же нечего было дать, он говорил: «Извините». Однажды Гоголь даже остался в долгу у одной нищенки. На её слова: «Подайте ради Христа» — он ответил: «Сочтите за мной». И в следующий раз, когда та обратилась к нему с той же просьбой, он подал ей вдвойне, объяснив: «Тут и долг мой».

«Разумная достаточность», — вот чем нужно постоянно руководствоваться в жизни, и по мере сил оделять благами других людей. И никогда не следует судить по функции, которую человек выполняет в обществе: надо смотреть в душу, в сердце, в глаза, в конце концов! В основе любой социальной роли — Человек, то есть всё то лучшее, что есть в человеческом существе. А Человек по сути своей — не просто безмолвный винтик в машине государства. Он — фундамент и ось. Его жизнь — бесценна, уникальна, единственна и неповторима, и во имя сохранения Жизни должно твориться всё на этой планете!.. Нужно как можно скорее вернуть Человеку Человека, вновь открыть ему путь к себе. Он, Человек, — великая мера всех вещей, и именно он находится во главе всех процессов. Каков Человек — такова и окружающая действительность, таков мир на всём его полотне.

… Конечно, мы не можем сразу, «по щучьему веленью» возвратиться к естественным моральным нормам наших предков, стать достойными потомками и искренне делать то, о чём забывали долгие годы. Всё происходит постепенно. Нам предстоит учиться и развиваться, день за днём вырабатывая в себе — вернее, вновь пробуждая! — такое основополагающее качество, как милосердие.

Невозможно в одночасье стать великими в своём благородстве, но думая об этом, размышляя, стараясь осмыслить и понять, поступая в согласии со своей совестью, мы всё же понемногу меняемся, растём в познании Высшего — того, что останется в нас навсегда и будет вести нас по пути эволюции дальше и дальше в Беспредельность…

Маргарита Серебрянская,

председатель Общественного Союза «Совесть»