Великие философы: Карлос Кастанеда
Ноябрь 23, 2016 в Книги, Культура, просмотров: 1715
«… — Мы никогда не говорили о бабочках, — сказал он. – Но сейчас пришло время. Как ты уже знаешь, твой дух воина не уравновешен. Чтобы уравновесить его, я научил тебя жить, как подобает воину. Воин начинает с уверенности, что его дух не уравновешен, а затем, с полным осознанием, но без спешки и медлительности, он делает всё лучшее для достижения этого равновесия.
В твоём случае, как и в случае с каждым человеком, твоя неуравновешенность вызвана общей суммой всех твоих поступков. К настоящему времени твой дух, кажется, готов к разговору о бабочках.
— Откуда ты это знаешь?
— Я заметил отблеск бабочки, рыскающей вокруг, когда ты приехал. Впервые она была так дружелюбна и открыта. Я видел её и прежде в горах возле дома Хенаро, но тогда она была угрожающей фигурой, отражающей отсутствие порядка в тебе.
В этот момент я услышал странный звук. Он был похож на приглушённый треск ветвей, трущихся друг о друга, или на работу небольшого моторчика, находящегося в отдалении. Он менял тональность, создавая неуловимый ритм. Неожиданно он прекратился.
— Это была бабочка, — сказал дон Хуан. – Возможно, ты уже заметил, что, хотя свет лампы достаточно яркий, чтобы привлечь насекомых, ни одно из них не прилетело.
Я не обращал на это внимания и только сейчас заметил невероятную тишину в пустыне вокруг дома.
— Не становись непоседливым, — сказал он. – В мире нет ничего такого, чего воин не должен принимать в расчёт. Видишь ли, воин рассматривает себя как бы уже мёртвым, поэтому ему нечего терять. Самое худшее с ним уже случилось, поэтому он ясен и спокоен. Если судить о нём по его поступкам, то никогда нельзя заподозрить, что он замечает всё.
Слова дона Хуана, а ещё больше — его настроение, подействовали на меня успокаивающе. Я сказал ему, что в своей повседневной жизни уже больше не испытываю прежнего захлёстывающего страха, но теперь моё тело содрогается от испуга при одной мысли о том, что находится там, в темноте.
— Там есть только знание, — сказал он как само собой разумеющееся. – Знание пугающе, это правда. Но если воин и принимает пугающую природу знания, то он отбрасывает саму возможность ужасаться.
Странный воркующий звук раздался снова. Он казался ближе и громче. Я внимательно слушал. Чем больше внимания я ему уделял, тем труднее было определить его природу. Оттенок каждого звука был богатым и глубоким. Он не походил на крик птицы или животного. Одни звуки производились в низком ключе, другие — в высоком. Они имели особую длительность. Некоторые были протяжными. Я слышал их отдельные ноты. Другие были короткими, они сливались вместе, как звуки пулемётной очереди.
— Бабочки являются глашатаями или, лучше сказать, стражами вечности, — сказал дон Хуан после того, как звуки прекратились. – По какой-то причине они являются хранителями золотой пыли вечности.
Эта метафора была мне незнакома. Я попросил объяснить её.
— Бабочки несут пыльцу на своих крыльях, – сказал он. – Тёмно-золотую пыль. Эта пыль является пыльцой знания.
Его объяснение сделало метафору ещё более смутной. Какое-то время я раздумывал, пытаясь получше сформулировать вопрос, но он заговорил вновь.
— Знание – это особая вещь, — сказал он. — Специально для воина. Знание для воина является чем-то таким, что приходит сразу, поглощает его и проходит.
— Но какая связь между знанием и пылью на крыльях бабочки? – спросил я после длинной паузы.
— Знание приходит, летя, как крупицы золотой пыли, той самой пыльцы, которая покрывает крылья бабочек, поэтому для воина знание похоже на ливень, на пребывание под дождём из крупиц тёмно-золотой пыли.
Как можно вежливее я заметил, что его объяснения смутили меня ещё больше. Он засмеялся и заверил меня, что говорит вполне осмысленные вещи, вот только мой разум не позволяет мне чувствовать себя хорошо.
— Бабочки были близкими друзьями и помощниками магов с давних времён. Я не касался этой темы раньше, потому что ты не был к ней готов.
— Но как может пыльца на их крыльях быть знанием?
— Ты увидишь.
Положив руку на мой блокнот, он велел закрыть глаза и умолкнуть, ни о чём не думая. Он сказал, что зов бабочки из чапарраля поможет мне. Если я буду внимателен к нему, то он расскажет мне о необычных вещах. Он подчеркнул, что не знает, как будет установлена связь между мной и бабочкой. Так же как не знает, каковы будут условия этой связи. Он велел мне чувствовать себя легко и уверенно и доверять своей личной силе.
Хотя я вначале беспокоился и нервничал, но добился того, чтобы начать отключать свой внутренний диалог. Мыслей постепенно становилось всё меньше, пока мой ум не стал совершенно чистым. Когда я стал более спокоен, звуки в чапаррале, казалось, вовсе исчезли.
Странный звук, который, по словам дона Хуана, производила бабочка, возобновился вновь. Он воспринимался как ощущение в моём теле, а не как мысль. Я понял, что он не был угрожающим. Он был милым и простым. Он почему-то напоминал ребёнка и вызывал воспоминания о маленьком мальчике, которого я знал когда-то. Длинные звуки напомнили мне о его круглой белой головке, короткое стаккато звуков – о его смехе. Очень сильное чувство охватило меня, но мыслей всё же не было. Я чувствовал сильную боль во всём теле. Сидеть я больше не мог и завалился на бок. Моя печаль была так велика, что я начал думать. Я взвесил свою боль и печаль и внезапно оказался в самой гуще внутренних споров о маленьком мальчике. Воркующий звук исчез. Мои глаза были закрыты. Я услышал, как дон Хуан поднялся, а затем почувствовал, как он помогает мне сесть. Говорить не хотелось. Он тоже молчал. Я услышал, что он двигается рядом со мной, и открыл глаза. Он стоял возле меня на коленях и рассматривал моё лицо, держа возле него лампу. Он велел мне положить руку на живот, поднялся, пошёл на кухню и принёс воды. Он плеснул мне немного в лицо, а остальное дал выпить.
Он сел рядом и подал мне мои записи. Я рассказал ему, что звук вызвал у меня очень болезненные воспоминания.
— Ты индульгируешь сверх всякой меры, — сухо сказал он. Казалось, он задумался, как бы подыскивая подходящую фразу.
— Твоя задача на сегодняшнюю ночь – видение людей, — сказал он, наконец. – Сначала ты должен остановить свой внутренний диалог. Затем ты должен вызвать образ лица, которое ты захочешь увидеть. Любая мысль, которую ты удерживаешь в уме в состоянии внутреннего молчания, равносильна команде, поскольку там нет других мыслей, способных соперничать с ней. Сегодня ночью бабочка в кустах хочет помочь тебе, поэтому она будет петь для тебя. Эта песня принесёт тебе золотую пыль, и ты увидишь выбранного тобой человека…»
(трактат «Сказки о силе», часть первая: «Свидетель действия силы»)