Время-то летит! Полвека, ровно полвека минуло, как у нас на Васильевском острове, напротив Николаевского моста, зачиналось Общество имени Т.Г. Шевченко. «Дид» Мордовцев, Микешин — целый круг украинцев и почитателей Украйны и её славного певца собирались у нас под председательством моего отца Константина Фёдоровича.

Микешин, поглаживая стрелки усов, улыбался: «Вот этакое славное дело запрещают! Ну, да к вам, друже, не доберутся. Вы юрист — вы выведете на верный путь». Писали устав, сходились, беседовали о будущих выступлениях, предполагали издать «Кобзаря» с иллюстрациями, читать лекции о творчестве Т.Г. Во время собраний Микешин набросал портрет К.Ф. и все вокруг подписались. Этот лист хранился в моём архиве, может быть, был у моего брата Бориса в Москве. Надеюсь, сохранился.

Мои связи с Украйной завязались давно. Гремела труппа Кропивницкого, Заньковецкая, Саксаганский — целая даровитая семья, и чопорный Питер восчувствовал: украинские песни восхищали точно бы новая находка. В Академии художеств всегда было много украинцев, и мы жили дружно.

Первое впечатление было в Киеве, где мы остановились по пути в Крым. Был яркий праздничный день, я пошёл на базар. Тогда ещё базар был истинно гоголевским сходбищем. Прекрасные плахты, мониста, шитые сорочки, ленты, ну и шаровары, «як сине море». Накупил плахт, всякой всячины, наслушался звонкой, певучей речи и навсегда сохранил память о бандуристах.

Потом, уже в академии, на украинском вечере ставил живые картины из «Кобзаря» по эскизам Микешина. Подходит сотрудник «Новостей». «Вы ведь уроженец Украйны?» Говорю: «Нет, я питерец». — «Ну, я всё-таки скажу, что вы украинец, — картины-то удачны: видно, любите Шевченко». Так я и оказался украинцем. Впрочем, ранее, когда на Кавказском вечере я ставил картины, таким же образом я оказался грузином. Биографам — заморока!

Вот и теперь в Гималаях, когда радио даёт «Запорожца за Дунаем», яркой, красивой чередой проходят картины Украйны. Встают образы Шевченко и Гоголя. И дружба, сердечное дружество сплетается с созвучиями Украйны. Да, великое благо братство народов! Там, где упало такое зерно плодоносное, уже будет жить мысль о мире, о сотрудничестве, о геройстве и самоотвержении. Лишь бы посеялось зерно Братства.

Не знаю, жив ли мой портрет Гоголя в гимназии Мая, рисунок на программе ученического спектакля. От первых классов возлюбили Гоголя, и запомнились слова Тараса Бульбы о товариществе: «Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества!.. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей… Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем… что ни есть в тебе… Пусть же знают… что такое значит в Русской земле товарищество!»

Вспомним лучшие слова о всех народах великой семьи Всесоюзной. Пусть ничто злое не коснётся всенародного строительства. Да осенит труд братский творческие достижения.

Украйне — любовь и привет. От Гималаев сердечный привет Всесоюзным народам.

Н.К. Рерих

17 июня 1947 г.

Лист дневника № 653