Есть такой вид искусства — «ассоциативный портрет». Идея в том, чтобы изобразить человека, так сказать, по ассоциации, подбирая в ансамбль различные предметы живой и неживой природы, связанные с яркими чертами внешности и характера модели.

В центре моего авторского ассоциативного портрета Татьяны Борозенцевой оказался бы кубик Рубика. Эта разноцветная игрушка, лёгкая, мобильная, с виду незамысловатая, сумела в своё время объединить всё человечество в едином интеллектуальном порыве: и взрослые, и дети сначала с интересом, потом с озабоченностью, а потом и с диким азартом вертели кубик в поисках алгоритма сборки цветных граней.

Просто — и недостижимо! Собрал одну грань — разваливается другая, подобрал другую — ускользает третья. Несколько миллиардов возможных комбинаций. Только одно правильное решение.

О таких нередко говорят: «милый», «приятный», «лёгкий». Известна в Краматорске и Донецкой области как учредитель и руководитель кадрового центра «Вектор», президент общественной организации «Областной клуб предпринимателей «Наше дело», а также как опытный практикующий психолог и бизнес-тренер.

Нюанс биографии: победительница конкурса женской красоты и таланта «Пани Краматорск-2004».

Татьяна изучает физику, литературу и историю мировой культуры. Увлекается игрой на фортепиано (окончила музыкальную школу в Рыбинске), особенно любит вальсы Чайковского. С детства обожает танцевать: Тане не было шести лет, когда мама отвела в клуб, где учили классическому танцу.

Прошли годы, однако Татьяна Валерьевна Борозенцева до сих пор умеет стоять на пуантах. Занимаясь йогой, некоторые упражнения, не задумываясь, просто протанцовывает.

По городу больше перемещается пешком — и для физической зарядки, и для того, чтобы посмотреть на людей. Обычно ходит очень быстро, в лёгкой, удобной обуви на низком каблуке. На улице всегда обращает внимание на звуки: стук шагов, шум едущих машин, шелест деревьев, голоса птиц, детский смех. «В своё время на меня произвёл огромное впечатление американский художественный фильм «Август Раш». Это история о гениальном мальчике, который слышал музыку буквально во всём и создал оригинальную «Симфонию Нью—Йорка», построенную на уличных шумовых эффектах. Я, разумеется, не претендую на гениальность (улыбается), но в любую погоду стараюсь услышать неповторимую симфонию Краматорска», — говорит Татьяна Борозенцева. Окна её квартиры на седьмом этаже выходят на перекрёсток, шум — неистребим, но это совсем не раздражает Татьяну, а, наоборот, радует: город живёт! Особенно приятно слышать перекличку стрижей, летающих на уровне окон по утрам и вечерам.

— Татьяна, Вы любите путешествовать?

— Да!

— Ваше первое длительное путешествие?

— Из Рыбинска в Закарпатье. Поехали всей семьёй на машине к маминой младшей сестре, а было это в конце 70-х. Ой, забыла добавить: «прошлого века»! (улыбается)

Представьте, мне 14 лет, я впечатлительный, эмоциональный подросток, а тут обрушивается колоссальная смена ландшафта, климата и вообще всего. Четыре дня пути я наблюдала раздвижение пространства и параллельно перестраивала себя. Это было удивительно и поразительно! На каком-то отрезке пути мы долго ехали по дороге совершенно одни; по обеим сторонам трассы — высоченные непроходимые леса, скрадывающие свет, а тут ещё зарядил густой ливень, прямо стеной встал перед лобовым стеклом. Мама и папа примолкли, замолчали и мы с братом. И вдруг стало очень страшно. Я до сих пор помню то впервые осознанное жутковатое ощущение нашей малости по сравнению с природными стихиями!.. Но хватало и забавных моментов. Нас всех, например, смешили горные карпатские речки. Они мелкие, до дна можно достать рукой, не сгибая коленей. Мы-то в Рыбинске привыкли к полноводной Волге — как размахнёшься, да как нырнёшь, да как поплывёшь, прямо душа поёт! А тут, максимум, по пояс, про ныряние и не думай. Забавно было!

— Вас пугает Дорога?

— Не-е-ет! Не пугает — радует! Очень люблю Дорогу, любую, хоть самолётом, хоть поездом, хоть теплоходом, хоть машиной! Только в самолёте меня укачивает, а вообще могу ездить сколько угодно. Дорога — это Нить, которая связывает всех и вся.

— Чего Вы обычно ждёте от Дороги?

— Жду перемены моего внутреннего состояния. Когда предстоит Дорога, включается особый режим, который я называю «режимом Собаки». Обостряется зрение, обоняние, осязание, слух, испытывается некая охотничье-боевая готовность к жизни «в моменте», к любому неожиданному повороту событий. Это состояние мне нравится. Это особый тип спокойствия: я жду всего и готова ко всему.

— Самое памятное знакомство в Дороге?

— Ехала как-то в поезде в одном купе с православными батюшками и матушкой. Они, кажется, направлялись в Почаевскую Лавру. Эти глубокие голоса, эти чёрные одеяния!.. А как забавно строго матушка принялась «воспитывать» обоих батюшек по какому-то там поводу! Все они были, в целом, немногословны, довольно отстранённы, но на конечной станции один из священников, выходя из купе, вдруг сказал мне, глядя прямо в глаза: «Хватит суеты, пора взрослеть и делать выбор». Это было не просто неожиданно — это ошеломило меня. То есть он, выходит, успел увидеть меня насквозь, открыл всю мою тогдашнюю внутреннюю потерянность, суетливость и детскость.

— Татьяна, у Вас остались на память какие—то вещи из детства? Может быть, распашонка, игрушки, бирочки?

— Мама кое-что у себя хранит. Немного. Бирочку из роддома и, кажется, прядку волос, состриженных, когда мне исполнился год. Ещё мама сберегла мой первый табель, когда я окончила первый класс. В нём, кстати, одни пятёрки! Больше всего у нас сохранилось моих детских фотографий. Папа мой — фотограф-любитель, постоянно щёлкал своим «Зорким» и создал нам подробный семейный архив. Перебираем снимки и вспоминаем в деталях обстановку старой квартиры, гардероб и весь наш быт.

— Какое Ваше самое раннее воспоминание о себе?

— Помню себя лет с трёх-четырёх. Я в детстве часто болела и иногда оставалась дома одна, но не боялась и не скучала: заглядывая в зеркало, представляла себе там другую девочку и целый соседний мир. Разговаривала с этой девочкой, шутила, даже ссорилась. И ведь ничего не знала об Алисе в Зазеркалье, не успела ещё познакомиться с этой чудесной сказкой!

Детский сад помню, младшую группу. Я часто притворялась, будто умею читать: брала в руки книжку и рассказывала наизусть сказку о Спящей Царевне и Семи Богатырях. Я её знала от первой до последней строчки, это была моя любимая детская книжка, с прекрасными картинками, папа с мамой мне часто её читали.

Сохранилось в памяти, как детсадовская няня Нина Фёдоровна учила меня втягивать верёвочку в занавес игрушечного кукольного театра. Я его однажды нечаянно оборвала, а она меня попросила исправить. Я, естественно, сказала, что не умею, а она мне: «Вот и научишься!» Я немножко попыхтела — и научилась.

Одно из самых, пожалуй, ярких воспоминаний — как мама шила нам с ней новые платья из какой-то хорошей, плотной материи в горошек. У мамы — красный и белый горох по синему полю, а у меня — красный и белый горох по зелёному. Это платье у мамы живо до сих пор. Она хранит его для наших общих семейных праздников.

— Вы часто встречаетесь всей семьёй?

— К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Очень большое, редкое семейное торжество было у нас в мае: мои мама и папа отпраздновали 50-летие супружеской жизни! Знаете, они обладают удивительным даром: быть молодыми. Ещё более уникален их дар быть счастливыми. Как это у них получается, особенно в нынешние переломные времена? Рецепт простой. Семья и забота друг о друге всегда были для мамы и папы на первом плане. Они каждый день, каждый час открывали друг друга заново и радовались, как впервые.

Годы летят как птицы, они вместе уже полвека. Нет пробелов ни в семейной, ни в трудовой биографии: начиная с 1957 года, они оба работают до сих пор. Сейчас мама — учитель в 4-й общеобразовательной школе, папа — инженер по технике безопасности на предприятии «Протех». Они всегда в движении, всегда в учёбе, всегда есть какая-то новая цель! Папа изучает философию и историю, работает на даче, беспрестанно что-то мастерит в доме, мама углублённо занимается литературой, комнатным цветоводством. Завидую и стараюсь брать с них пример.

— Да, золотая свадьба в наши дни — явление уникальное. Ваши родители личным примером доказывают, что два кольца — действительно, символ бесконечности и прочности отношений. А что они оба думают о таком распространённом современном явлении, как гражданский брак? И как относитесь к этому Вы сами?

— Конечно же, пример моих родителей — это не обязательный пример для всех. Папа и мама не соглашаются с идеей гражданского брака, но в то же время признают, что есть ценности, которые для иных людей превыше семейных. Личная свобода, например.

Как психолог, замечу, что это зачастую не отрицание всяких обязательств, а просто единственно возможный способ существования. И это тоже достойно уважения.

А супружество?… Супружество — это очень и очень большая работа. Это постоянное сближение, долгий путь друг к другу. Смелость, готовность к ежедневному труду, к «супрягу», то есть к работе в упряжке. Это не каждому по силам. И я очень рада, что мои родители 50 лет назад решились быть вместе и до сих пор не отступили. Надеюсь, не отступят ещё лет 50!

— Что в глазах Ваших родителей было абсолютным табу для Вас в детстве?

— Обман. Это было недопустимо. А так меня никогда и ни в чём строго не ограничивали. Наверно, потому, что не замечали во мне склонности к хулиганству и вообще к дурному поведению. Я никогда не стояла в углу, не получала порку ремнём. Хотя и случалось самой обижаться на папу или маму, сопеть и ворчать!

— На каких принципах воспитывали Вас родители? Какие качества стремились взрастить в Вас в первую очередь?

— Они прививали мне осознание ценности взаимоотношений. Отношений между родственниками, друзьями, коллегами, да и просто между людьми. Людьми вообще. Ещё старались воспитывать в нас с братом чувство ответственности за выполняемую работу. Сделаешь плохо, так самому же и будет противно.

Что ещё? Умение выкладываться на все сто. Если делаешь в доме уборку — трёшь до самых дальних уголков, если танцуешь — так до упаду, играешь на пианино — пока не заболят пальцы, если делаешь уроки — то от начала и до конца задания, до последней буковки. К этому я привыкла с самого детства и по-другому жить не умею.

— Как Вы думаете, какие свои качества родители передали Вам по наследству? Что в Вас, безусловно, от мамы, а что — от папы?

— Внешне я похожа на мать. У меня мамина пластика, мимика, жесты, смех. А внутренние качества, скорее, от отца. До его степени целеустремлённости я, к сожалению, не дотягиваю, но зато так же принципиальна, идейна. Чего греха таить, так же непрактична в обращении с деньгами! В целом, мы с папой по жизни оба следуем своему идеалу, оба «сначала думаем о Родине, а потом о себе». Папа с юности был убеждённым коммунистом, верил в идеалы коммунистической партии, в силу коллектива, в общинность. И я тоже, скорее всего, предпочту общественные интересы своим личным. Вместе, говорят, можно горы свернуть!

— А кем Вы мечтали стать в детстве? И как относились к Вашим идеям родители?

— Поскольку папа у нас занимался составлением семейного архива, то на нём были не только фотографии, но и магнитофонные записи. Сохранилась бобина, на которой мама спрашивает меня: «Танечка, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» И Танечка продуманно так отвечает: «Во-первых, сплетницей! А знаешь, мама, кто это? Это кто всё сплетает! А во-вторых, невестой. Потому что она красивая. И ещё балериной — она красиво танцует¼» Про балерину я тогда заговорила, потому что зачитывалась «Историей одной девочки», это про маленькую Галину Уланову, о её взрослении и творческом становлении. И мне тогда тоже очень хотелось так танцевать, тем более что я понемножку этому училась.

В школьном сочинении в средних классах я написала, что хочу стать телеведущей: «как знаменитая Валентина Леонтьева». Родители посмеивались! С их стороны было только два запрета: становись кем угодно, только не учителем и не военным. Они на собственном опыте знали, какой это тяжёлый хлеб, и советовали мне не пробовать самой. Хотя склонность к учительству у меня была с детства. В школе я была отличницей, но никогда не давала никому списывать, а поступала иначе: предлагала одноклассникам объяснить всё, что непонятно. Объясняла так старательно, долго и нудно, что народ сам разбегался!

— Кто обычно проверял Ваши школьные уроки?

— Мама. Проверяла неукоснительно и очень строго. Ругала за неряшливость и халатность. Прилетали и подзатыльники, не без этого! Как говорят в Китае, учения без бамбуковой палки не бывает.

— В какие кружки записывали Вас родители в детстве?

— В шесть лет меня записали в танцевальный кружок. А потом и в музыкальную школу по классу фортепиано. Родители вообще считали, что эстетическое воспитание ребёнка имеет огромное значение. Музыкальная школа находилась у нас в старой помещичьей усадьбе, там был совершенно особый скрип половиц и особый аромат. Запах музыкальных инструментов мне тоже очень нравился. Выразительно пахли футляры скрипок и виолончелей, деревянные духовые и народные инструменты.

— Есть ли какая—то история, почему родители назвали Вас Татьяной? Были у них другие варианты?

— Я могла стать Мариной. Это был мамин вариант. Но папа настоял на Татьяне. Угадайте, почему? Его любимым литературным персонажем была пушкинская Татьяна Ларина.

— У Вас было школьное прозвище?

— Оно было с детского сада! По фамилии: Скарга-кочерга, с ударением на последнем слоге. В старших классах школы мы на каком-то общем вечере рисовали друг на друга шаржи — в основном, по фамилиям — и я, ясное дело, была кочергой с глазами. Вот вам и ассоциативный портрет! Но было не обидно, другим же тоже «повезло»: Серёжка Разуваев — нога без ботинка, Мила Орда — нечто многоголовое и многорукое.

Все клички ушли в седьмом классе, когда мы повзрослели и посерьёзнели. Помню, это дело пресекла наша староста Светка Касьянова. Она как-то сказала на классном собрании: «Я хочу высказаться! Я ВОЗМУЩЕНА! Почему это у нас в 7-А мальчики называют девочек только по кличкам?! А вот в 7-В мальчики называют всех девочек по именам!!!» И всё. После этого всё поутихло и заглохло. Хотя за глаза все продолжали называть саму Светку Кося — ну, по её фамилии! Серьёзная была до невозможности, везде таскала за собой медицинскую энциклопедию, представляете? Это в седьмом-то классе!

— Расскажите о Ваших музыкальных вкусах.

— Классическая музыка. Под настроение люблю и блюз, и рок-н-ролл, очень нравится «Машина времени», но Чайковский — превыше всего. Мы с ним давно нашли общий язык!

— Ваши любимые цвета?

— Кремовый, бежевый. Предпочитаю одежду этих оттенков.

— Ваш любимый литературный герой?

— Сейчас — Волкодав. Это герой одноимённого романа Марии Семёновой, основательницы жанра «русское фэнтези». Очень рекомендую всем прочесть, потому что пересказывать бесполезно, каждый всё равно откроет для себя что-то своё.

— Вы любите украшения?

— Не очень. С удовольствием ношу то, что дарят, но сама ничего для себя не ищу и не покупаю целенаправленно. У меня никогда не было внутренней потребности в большом количестве украшений. Обычно предпочитаю надевать что-то одно: или кольцо, или бусы, или серёжки.

— Сколько раз в жизни Вы меняли причёску и цвет волос?

— До 35-ти лет носила косы до пояса. А потом пришло «потом»! Моя подруга Лариса, которая на тот момент осваивала парикмахерское искусство, наконец-то, уговорила меня сделать короткую стрижку. Мол, надоели мне твои косички! Помню, сразу накрыло чувство лёгкости. Мне очень нравилось, что моя стрижка напоминает стрижку старшего сына, меня это забавляло. Простота в уходе за волосами, конечно, тоже привлекала, тем более что на руках был маленький ребёнок. Да, младшему сыну Максику как раз исполнился год.

С лёгкой руки Ларисы я начала всякие эксперименты с причёсками и цветом волос. Участвовала в показах причёсок на областных шоу парикмахерского
искусства, была и ярко-зелёной, и чёрной, и огненно-красной! У меня, по словам Ларисы, «лёгкие» волосы, то есть удобные для укладки, густые и послушные. Кстати, моя первая стрижка символизировала начало нового жизненного этапа: я начала осваивать профессию психолога.

— Расскажите о Вашем участии в конкурсе женской красоты и таланта «Пани Краматорск».

— По совету подруги, сходила посмотреть конкурс «Пани Краматорск-2003». Понравилось! Это было необычно, интересно. Скажу даже — смело. Я думала, что здорово было бы и самой попробовать. И в следующем году отправилась на отбор участниц для нового конкурса. Никому из своего рабочего и дружеского окружения ничего не говорила, в курсе был только муж Сергей, он мне сказал: «Если тебе это нужно, то мы тебя поддержим!» Если говорить об ощущениях, брать себя на «слабо» мне не пришлось. Мне не надо было преодолевать какие-то личные комплексы и что-то доказывать себе или окружающим. Как участница, я отвечала всем требованиям, имела статус руководителя кадрового агентства «Вектор» при ТПП, чувствовала себя

довольно свободно и просто хотела попробовать силы в новом необычном деле. О победе, честно скажу, не помышляла, но тем приятнее было выиграть! Целый год потом носила переходный приз — золотую скифскую пектораль от «Ювелирсервиса». Тяжёлая была, зато солидная и безумно дорогая. Самой главной наградой для меня, как для жены и матери, стала огромная гордость моих любимых мужчин — мужа и сыновей. Они так радовались за мою победу, что у меня даже слёзы на глаза наворачивались!

Сейчас вот вспоминаю — словно в другой жизни это всё было. Или приснилось. С другой стороны, гляжу на стеллажную полку в офисе, вижу статуэтку с гравировкой «Пани Краматорск — 2004» и понимаю: нет, такая победа не могла присниться! Это, всё-таки, была я!

— Легко ли Вы обычно общаетесь с другими женщинами? Как чувствуете себя в чисто женской компании?

— Если встанет выбор — чисто мужской коллектив или чисто женский — я предпочту женский. Не испытываю трудностей, общаясь с себе подобными! А вообще женская дружба не имеет для меня серьёзного значения. Когда я вышла замуж, мой муж стал для меня самым близким человеком, с которым я могла говорить обо всём и всё доверить. Так что подружки постепенно отошли во внешний круг. И я, честно признаться, особенно об этом не жалела. А со временем рабочие контакты превратились в дружеские. У меня установились очень открытые, доверительные отношения с теми людьми, с которыми я работаю, мы прекрасно друг друга понимаем, можем позвонить друг другу в любое время и с любым вопросом. Общаемся уже не один год, хорошо друг друга знаем, и нам интересно продолжать это взаимное познание.

— Что Вы больше всего цените в людях?

— Искренность, открытость. В моих глазах это фундаментальные ценности. Ещё очень ценю целеустремлённость и деятельность. В смысле, продуманную чёткость и ясность в мыслях и действиях. Всегда уважала людей, которые знают, чего хотят, и активно работают, чтобы достичь цели. Такая ясность граничит с открытостью и искренностью, о которых я сразу упомянула.

— Не усложняет ли знание психологии Ваше повседневное общение с людьми?

— Нет. Психология для меня не скрытое оружие и не козырь в рукаве, я не приглядываюсь каждую секунду к мимике, жестам или позам окружающих, чтобы истолковать с какой-то выгодой для себя. Это просто общие знания, которыми, по большому счёту, должен обладать каждый человек, живущий в социуме.

— Расскажите, пожалуйста, как Вы стали психологом.

— Жизнь заставила! После рождения второго ребёнка у меня резко осложнились отношения со старшим сыном Сашей, ему на тот момент было уже девять. Я не знала, как мне справиться с ситуацией, поначалу даже запаниковала. Чтобы разрешить конфликт в семье, нужны  были  какие-то дополнительные знания, и я, как мать, просто обязана была их добыть. В 2001 году поступила на факультет психологии очно-заочного отделения Славянского педагогического института, успешно окончила. Полученные знания помогли разобраться с ситуацией дома и во многом определили дальнейшую рабочую занятость. Я решила: если сумею уладить свои собственные дела, то смогу помогать и другим. Только так можно всерьёз рассчитывать, что из тебя получится психолог.

В настоящем я активно практикую. Часто провожу общие тренинги, даю индивидуальные консультации. Постоянно работаю над повышением своей квалификации, посещаю семинары и научные конференции. Мои любимые имена: Выготский, Леонтьев, Роджерс. Большой авторитет для меня в Украине — профессор психологии Тамара Яценко. У неё своя школа, она очень известный педагог, много давший методу тренинга как таковому. Я иногда езжу к ней в Ялту на конференции. Стараюсь быть в курсе важных новинок, слежу за инновационными методиками, изучаю философию и теорию систем. В общем, возделываю поле науки по мере своих скромных сил (улыбается).

— Прокомментируйте, пожалуйста, выражение: «Хороший игрок всегда видит границы в любой игре».

— Границ не существует.

— Чего Вы не прощаете самой себе? — Безделья.

— А что не способны простить другим?

— Готова простить всё. Кроме безделья!

— Расскажите немного подробнее о Вашей семье. Как Вы познакомились с мужем? Это была любовь с первого взгляда?

— Со сто двадцать первого! Познакомились мы с Сергеем в 1985 году в институте, в танцевальном кружке. Оба учились в НПИ — Новочеркасском политехническом, это в Ростовской области. Я тогда была на втором курсе строительного факультета, изучала специальность «рациональное использование водных ресурсов и обезвреживание промышленных стоков», а он уже успел окончить учёбу и работал в нашем вузе по комсомольской линии. Надо же, живём с мужем уже 27 лет, а первое знакомство

помню до мелочей, как будто вчера было. Или это у всех так? И институт очень приятно вспоминать. НПИ — очень крупный вуз, в 80-х в нём училось 22 тысячи студентов. По сути, это был целый студенческий город. По истории, НПИ заложили в 1907 году, после неожиданного закрытия Варшавского политеха. Власти долго решали, куда же его переместить, предполагали Ростов. Но в итоге решающую роль здесь сыграло донское казачество: казаки всей общиной обратились к царю с просьбой переместить политехнический институт в Новочеркасск. Для того, наверно, чтобы, спустя десятилетия, мы с Сергеем познакомились там в ансамбле народного танца!

Ансамбль НПИ считался очень сильным, я была в нём солисткой. Сергей одно время часто приходил на репетиции, участвовал в постановках. А потом ему пришлось прекратить занятия, потому что он перешёл в горком комсомола на должность заместителя по организационной работе, с очень плотным графиком. Сам он родом из кубанских казаков, из станицы Темиргоевской Курганинского района.

Это старая станица, основанная в середине 19-го века на месте постоя Темиргоевского казачьего полка, посланного царём на охрану границы российской империи. В Темиргоевке мы гуляли нашу вторую свадьбу! Да, у нас их получилось две. 19-го июня 1987 года мы с Сергеем расписались в Новочеркасском ЗАГСе, который долгое время красиво назывался Дом Счастья. Там мы отгуляли с нашими студенческими друзьями. А 21 июня закатили свадьбу в родной станице Сергея! Это было что-то потрясающее, поверьте! Собрался огромный круг родни, почти все — поющие, особенно Морозовы, родня со стороны матери Сергея. Все весёлые, все заводные, смешливые. Меня снова, как невесту, выкупали, проводили разные традиционные казачьи обряды, пели обрядовые свадебные песни!.. С моей стороны на нашей свадьбе было всего 5 человек — мои родители, брат и две подруги. А остальные сто человек — это уж со стороны мужа, местные! Казалось, собралась вся Кубань, так много было народу.

Помню, очень обрадовалась, когда узнала, сколько у Серёжи поющей родни. У меня в семье это тоже принято. Мы всегда вместе пели, когда собирались за столом. Дед иногда под финал застолья запевал «Реве та стогне Днiпр широкий», и это было великолепно! Меня всегда потрясало природное деревенское многоголосье: ведь как умеют в деревне подхватить мелодию и разложить её на партии, никто же особо не учит, всё это будто у людей в крови. Со своей роднёй я училась петь альтом вторую партию, пела и в институте, в студенческой агитбригаде, когда ездили повсюду с концертами. Кстати, я начала знакомиться с украинским языком именно через украинские народные песни, первой освоенной была «Нiч яка мiсячна». Так что в Темиргоевке я, во всех смыслах, встретила настоящую родню: мы вместе пели! А сейчас в моей семье поёт младший сын, Максим, он в этом году окончил школу, учится в Киеве. Голос у него ближе к баритону, петь ему нравится, параллельно учится играть на гитаре. В общем, песне мы не скажем «до свидания», песня не прощается с тобой!