... Передо мной лежат письма. Много писем. Но адресованы они не мне. Вот это — Серёже Каховскому. Это — пятикласснику Журке. Это — одиннадцатилетнему севастопольцу Саньке Сандалику. И я не могу эти письма вручить адресатам. Потому что адресатов на самом деле не существует. Все они — герои разных повестей Владислава Крапивина.

Но вот что говорил когда-то сам писатель: «... всё время, когда я писал «Мальчика со шпагой», рядом со мной были ребята, очень похожие на Серёжу. Рядом со мной, вместе со мной рос и работал, шагал через поражения и радовался победам такой же, как «Эспада», пионерский отряд — отряд юных моряков, юнкоров и фехтовальщиков. Я точно знаю: не будь этих ребят — не было бы и книг «Всадники со станции «Роса» и «Мальчик со шпагой»...

Значит, они всё-таки существуют? Конечно!

Однажды на рассвете киевлянин Толя Костюшко, ученик шестого класса, выглянул в окно, увидел на соседнем балконе растрёпанного мальчишку — «в его нестриженых космах смешались оттенки апельсинов, томатного сока, терракоты и угасающих закатных облаков».

Толя сразу его узнал: да это же Фаддейка из повести Владислава Крапивина «Оранжевый портрет с крапинками», что печаталась в прошлом году в «Пионере»! И тут же закричал ему: — Эй, Фаддейка! Я старинными монетами увлёкся и историком решил стать после того, как прочитал повесть про тебя — «Оранжевый портрет с крапинками». И стал вести дневник. Про всё в нём писал — и про то, что «Аэлиту» тоже не люблю, и такую, как Юля — добрую и весёлую девчонку, — мечтаю встретить. Ведь тонкие ниточки-паутинки дружбы и понимания, что протягиваются между двумя людьми — уверен, — самое ценное в этой жизни.

А Фаддейка ему: — Радость бывает упругой и певучей, как тетива у лука. И ты, как стрела на этой тетиве, летишь туда, где тебя любят, где ты нужен...

В городе Саранске семиклассник Саша Анатольев в одном из дворов на улице Полежаева встретил... Славку Семибратова — героя повести «Трое с площади Карронад».

Саша. Знаешь, Славка, прочитал про твой «город у моря» и весь наш Саранск вдруг увидел иначе. И парк с мраморными скульптурами и деревянным шахматным павильоном. И фонтан, что бьёт на десятки метров из середины реки. И Макарьевский погост со старинной церковью и полуразрушенной усадьбой над озером. И музей, где живут загадочные деревянные скульптуры мордовского Родена — Степана Дмитриевича Эрьзи.

Славка. Бывает, что самое главное — рядом, но ты его не видишь. А хорошая книга будто повернёт что-то в голове, и сразу взглянешь на всё иными глазами. Но самое страшное — это не иметь друзей. Как было бы, например, хорошо, если бы каждый, кому очень плохо, срочно подавал морской сигнал «Новэмбэр Чарли» — «если не будет помощи, иду ко дну». И чтобы сразу находились люди, которые его спасали...

Пятиклассница Вика Михайлович из Минска долго мечтала найти таких друзей, как Генка, Илька и Владик из повести «Та сторона, где ветер». Пока ей встретился один Илька.

Вика. Знаешь, Илька, я всё за Яшку Воробьёва расстраиваюсь, что сорвался с откоса в реку. Даже думала писать Владиславу Петровичу — может быть, можно его оживить?

Илька. В книжке-то можно, а вот в жизни... А ведь честная книжка — её за то и любишь, что там всё взаправду — и слёзы, и смерть, и чужая боль вдруг становится твоей.

Семиклассник Шавкат Шамал из Ташкента пишет стихи, но пока их никому не показывает. Он рассказал о своей встрече с Владиком: вместе пускали воздушных змеев. А потом соседка сказала Шавкату, что несколько лет назад — до операции — Владик был совсем слепым и что повесть «Та сторона, где ветер», наверное, про него.

Владик. Я уверен — звёздные дороги начинаются на крышах. Кто не боялся поскользнуться, стоя на гребне кровли, больше всего презирал собственный страх, тот сможет стать и космонавтом, и испытателем, и, главное, рыцарем Правды и Добра. Это значит, что жизнь его будет очень трудной, но интересной. А Зло... Зло никогда не сдаётся без боя.

Шавкат. Раньше мне казалось, что так выразительно пишут только в восточных притчах и сказках, и вдруг читаю у Крапивина: «Чувство безнадёжности, едкое, как запах сырой извёстки в пустых коридорах», «Когда ждёшь, время тянется медленно, как застывший резиновый клей», «Беспокойство — как злая мышь». Я стал чаще брать в библиотеке русские книги. Мне стало любопытно замечать, что «всё вокруг на всё похоже».

Владик. Ну и здоровско! Ведь быть талантливым читателем совсем не так просто, как кажется. Недаром сам Крапивин как-то написал: «Детство — это как сказка. Главное в нём — радость дружбы и ощущение синевы»...

... Двадцать семь лет существует в Свердловске знаменитый клуб «Каравелла». Владислав Петрович Крапивин придумал его, когда ему было 23 года, значит, этот год юбилейный! Но, наверное, нелегко найти более «неюбилейного» человека. Это знают все его друзья — и ребята, и взрослые. И пишут письма. И героям писателя. И ему самому. Но дружить с Крапивиным — это значит жить по одним с ним трудным заповедям: каждый день противостоять скуке и равнодушию, тупости и жестокости. Убеждать всех вокруг, что есть жизнь, свободная от законов, процветающих в подъездах и тёмных углах за гаражами или в местах престижных и модных.

Настоящая, увлекательная жизнь — яркая, смелая, романтичная...

Лола Звонарёва

(из архива журнала «Пионер», № 10/1988 г.)

P.S. Несколько дней назад, первого сентября 2020 года, Владислава Петровича Крапивина не стало...

Вечная память и вечная слава тебе, наш Командор...