«Нам скоро по сорок лет уже будет. Лермонтов и Пушкин вообще до этого возраста не дожили, Эйнштейн был гораздо моложе, когда создал теорию относительности. А мы всё строим какие-то планы, только-только рассчитываем взяться за что-то всерьёз, поосновательнее. И всё потому, что по инерции продолжаем считать себя молодыми. А давайте взглянем правде в глаза… Давно подошло время собирать плоды, а мы всё о каких-то саженцах думаем. Честное слово, надо было раньше пошевеливаться. Побольше бы честолюбия, что ли, здоровых амбиций… А теперь уже — поздно. Видно, кому суждено ползать, летать не сможет…» (Из случайного разговора)

Есть и прямо противоположное мнение: «В сорок лет жизнь только начинается», — как говорит героиня известного фильма. Впереди ещё целых полжизни, до критического возраста — когда действительно уже нет смысла что-то начинать заново — ещё жить и жить.

Так что же это такое — пресловутый «критический возраст»?

Когда оно наступает, то время, когда покорно складывают руки под давлением условных сроков? И наступает ли вообще?..

«Мал ещё, придёт время — узнаешь», — говорят родители своему ребёнку, который пытается выведать что-то, не отвечающее его возрасту. Так и живёт большинство людей, по раз и навсегда заведённому порядку, согласно которому: всему — своё время. Приходит оно — и мы открываем для себя нечто доступное пониманию. Сначала по школьной программе, потом — дорастая до студенческого возраста, потом — приступая к профессиональной деятельности и создавая семью.

А есть ведь другие люди, редкостные создания природы, которым даровано то, чем обделены сотни тысяч. Они как бы преодолели некое временное притяжение, установленную для людского племени постепенность жизни. Их называют вундеркиндами — «чудесными детьми». Они постигают многое задолго до обычных сроков. Досрочно. Вне стандартного плана. Они «отгадывают» загадки жизни ещё, собственно, до того, как начинают жить. И эта поразительная догадливость, эта необычайная проникающая способность ума и чувств, эта тончайшая интуиция заменяет им годы практического опыта. Кажется, с санкции самой природы такие люди занизили себе возраст, искусно притворяясь маленькими детьми, хотя по уровню своих реальных возможностей, по яркости озарений, которые их посещают, они — гораздо старше. Наверное, вундеркинд — это тот случай, когда не человек отстаёт от времени, а наоборот — время не поспевает за человеком.

С возрастом «вундеркиндами» становятся многие из нас. То есть с годами приобретённый жизненный опыт и знания позволяют не меньше понимать и чувствовать, чем понимают и чувствуют уже в детстве одарённые дети. Мы, остальные, как бы навёрстываем время. Если бы при этом ещё оставаться детьми… Если бы время при этом немножко постояло, подождало нас, пока мы разбираемся, что к чему… Но для нас — твёрдое правило: всему своё время. В детстве — дети, в юности — молодёжь, в зрелости — взрослые.

И если человек развивается именно так, традиционно, если для него неизбежен принцип «всему своё время», то когда же истекает тот срок, когда он ещё вправе считаться перспективным?

А может быть, «возраст неудачника» — не более чем досужая выдумка? Как говорится, пока живёшь — надейся. Тем более что есть немало примеров, которые вполне располагают к подобному убеждению. Многим, наверняка, приходилось встречаться или, по крайней мере, слышать о людях, чей жизненный путь и поздние успехи склоняют к такой мысли.

Вспомнить, к примеру, Андрея Фроловича Шулындина, харьковского генетика, селекционера, доктора сельскохозяйственных наук, удостоенного золотой медали им. И.В. Мичурина. Его называют «крёстным отцом рукотворного злака» — тритикале. Это новая агрономическая культура, в названии которой соединились первый слог латинского обозначения пшеницы (Triticum aestivum) с последним слогом ботанического названия ржи (Secale cereale). Зачем потребовалось создавать такой гибрид? Дело в том, что знаменитые яровые пшеницы американского селекционера Нормана Борлауга, вызвавшие настоящую «зелёную революцию», могут расти только в тропическом поясе Земли. В более высоких широтах приходится высевать озимые сорта. Но и они довольно капризны и ненадёжны. Другое дело — рожь. Как чрезвычайно выносливая культура, она способна расти даже за Полярным кругом. Недаром есть присказка: «Матушка-рожь кормит всех сплошь, а пшеница — с разбором». Возник естественный вопрос: нельзя ли «убить двух зайцев», то есть синтезировать такой злак, который сочетал бы в себе пищевые и вкусовые качества пшеницы с неприхотливостью и стойкостью ржи? Другими словами, создать пшеницу со спартанским характером?

Попыток было сделано много, но почти всех исследователей постигала неудача: выведенный гибрид довольно скоро опять распадался на пшеницу и рожь. Тритикале объявили нестабильной культурой, а саму идею её создания охарактеризовали как утопичную. У большинства селекционеров попросту опустились руки.

И лишь один отважился пойти дальше. Это и был наш земляк Андрей Фролович Шулындин. С 1949 года он заведовал лабораторией генетики в Украинском НИИ растениеводства, селекции и генетики им. В. Юрьева в Харькове. Здесь и перешёл к методам генной инженерии. Стал удваивать ядра клеток. В итоге скрестились 28 хромосом ржи и 14 хромосом пшеницы. Гибрид отличался стабильностью — не расщеплялся обратно. Так, в 1960-х годах впервые в истории селекции из озимой твёрдой пшеницы были получены двухвидовые 42-хромосомные тритикале.

Однако новорождённый злак был ещё слабоват: растение — щуплое, зёрна — деформированные, колос — мелкий, как у диких злаков. И тут Андрей Фролович прибегнул к дерзкому, немыслимому в классической селекции методу: ввёл в процесс третьего партнёра. В качестве «родителей» он задействовал три хлебных злака — ядро ржи, половину ядра твёрдой пшеницы и треть ядра мягкой пшеницы. Своеобразным полигоном стало опытное поле под Харьковом. Метод ядерного биологического синтеза оказался доступным и поразительно эффективным: резко возросло качество зерна, открылись колоссальные возможности глубочайшей переделки растений, получения форм, о которых ещё совсем недавно люди даже не мечтали. Приоритет украинского учёного был закреплён его статьёй в журнале «Генетика», где автор изложил конкретные результаты своей четырёхлетней работы по созданию беспрецедентного тритикале — плода трёхвидовой гибридизации.

Отсчёт агрономической истории тритикале как целиком самостоятельной сельскохозяйственной культуры пошёл в 1978 году. На территории Украины и других советских республик засеяли свыше 80 тысяч гектаров. Тритикале обещал стать не только хлебом, но и фуражом, потрясая учёных высокой урожайностью кормового сорта — 550 центнеров с гектара! Новый злак — с нежной массой, с повышенным содержанием белка и сахаров — прекрасно вписывался в так называемый зелёный конвейер. Трёхвидовый хлебный гибрид быстро доказал, что он действительно способен конкурировать с пшеницей: вес тысячи зёрен уже первых сортов тритикале достигал 55 граммов, тогда как у знаменитых мироновских пшениц он доходил только до 40-45 граммов. Харьковская бисквитная фабрика выпекала пробные партии печенья из тритикалевой муки — и они оказались лучше пшеничных. Там же, в Харькове, хлебопёки доказали, что серый хлеб из тритикале лучше ржаного. А выпеченный ими смешанный пшенично-тритикальный хлеб убедил, что тритикале — единственная культура, которая улучшает пшеничные хлебобулочные изделия.

Шулындинские сорта тритикале стали сеять в других странах мира. За границей у Андрея Фроловича была слава чуть ли не нобелевского лауреата, однако на родине ему лишь в конце жизни присвоили звание Заслуженного деятеля науки Украины. О почестях он, разумеется, и не думал. Он часами напролёт мог рассказывать о своём любимом детище, о его колоссальных перспективах. По его профессиональному мнению, эта культура обладает большим биологическим потенциалом — до 100 центнеров с гектара. При доведении растения до кондиции оно совсем не будет полегать. Особую ценность этот злак представляет для районов орошаемого земледелия. Белка он накапливает больше, чем пшеница, имеет комплексный иммунитет к грибковым и вирусным болезням. Короче говоря, эта уникальная культура — по сути, хлеб будущего. Андрей Фролович ушёл из жизни в 1983 году с твёрдым убеждением, что тритикале станет ведущей сельскохозяйственной культурой, заменив пшеницу.

Сделать крупное открытие, связанное с хлебом, так же почётно, как избавить человечество от какой-нибудь смертельной болезни. Величие задачи и её особая сложность привлекали и привлекают к её решению лучшие силы мирового научного сообщества.

Андрей Фролович Шулындин обессмертил своё имя значительным агрономическим открытием, когда ему уже перевалило за шестьдесят. Можно ли в этом случае сказать: слишком поздно? Мол, бежал вдогонку за уходящим солнцем? Но ведь в селекции, где на каждый опыт уходит год, а то и больше, свои понятия «быстро» и «медленно». Кто-то скажет: выводить одно растение десятилетиями — это слишком медленно. Однако за двадцать с лишним лет, которые ушли у Шулындина на поиск, завершившийся блестящей победой, он сделал то, что другим не удавалось веками. Вот и считайте: медлил он или не терял времени даром.

Поздняя удача… Писатель Вениамин Каверин, довольно долго вырабатывавший свой литературный стиль, говорил: «Надо потратить много времени, чтобы стать, наконец, молодым».

Найти себя не значит найти раз и навсегда. Каверину был двадцать один год, когда вышла его первая книга. Он начинал с фантастических рассказов, в которых действовали алхимики, фокусники, средневековые монархи. Это была, по сути, отвлечённая игра фантазии. Позже она уже не могла его удовлетворить. Жизнь, которую наблюдал Каверин, уже не позволяла уйти в себя, измышлять фантастические образы, не замечая того, что происходит в действительности — настолько значительны, масштабны были перемены. Время шло, многое менялось безвозвратно. Вещественность истории Каверин впервые почувствовал ещё в 1918 году, в оккупированном немцами Пскове, но глубоко осознал позднее, когда отчётливо понял: люди, которых он видит и знает, — действующие лица исторической хроники, а захватывающие события не надо выдумывать. Они — прямо перед глазами.

Чтобы начать работать по-другому, надо было отказаться от себя прежнего. Надо было переменить себя, не изменяя себе. Но как? Посредством чего? Об одном из талантливых друзей Каверин говорил: «… был в его жизни ещё один большой страх — тайное опасение, что он работает не в полную силу». Ему и самому было хорошо знакомо подобное чувство. Работать в полную силу может научиться только тот, кто работает много. Это очень важно — так работать. Иначе многого попросту не успеешь, упустишь из виду. А это очень страшно — прожить отпущенное время и не узнать, на что ты способен…

В молодости Каверин был честолюбив. И иногда корил себя за это. Но и в ту пору, трезво взвешивая свои способности, он не считал себя выдающимся талантом. Перед глазами был пример таких писателей, как Булгаков, Тынянов, а из поэтов — Мандельштам, Заболоцкий. Каверин никогда не смел равнять себя с ними, в индивидуальном литературном процессе был резко самокритичен. Это отчасти сказалось в его манере работать. Писал он медленно, трудно. Даже в лучшие месяцы — не больше печатного листа. Вероятно, под влиянием собственной практики у него даже возникло убеждение: всё, что пишется быстро и легко, почти всегда не удаётся.

Черновики Каверина занимали громадные полки. И это при том, что он переписывал свои работы не по восемь раз, как советовал Гоголь, а всего по три-четыре раза. Исправлял же — всю жизнь. Скоропись была ему чужда. Знаменитую книгу «Два капитана» Каверин писал пять лет. Над другими известными произведениями работал без малого десятилетие. Бездна труда, который вкладывали в свои беспокойные жизни герои, стала для автора бездной изучения этого труда.

Итак, искать себя непрерывно, всю жизнь…

Но что верно, то верно: поиск сам по себе успеха не гарантирует, хотя и приближает к нему. Ну, а придёт ли успех, зависит от многих условий и обстоятельств, и прежде всего от самого человека. От того, как он живёт, с чем идёт в своё будущее, ожидая, что оно будет светлым.

Путь к признанию никем не измерен, длина его неизвестна. Да и как всё это измерить, в каких единицах? Но несомненно то, что есть обстоятельства, которые удлиняют или укорачивают этот процесс, приближают или отдаляют «критический возраст», а то и вовсе как будто позволяют избежать его, благополучно миновать.

Так существует ли он вообще — тот «критический возраст», когда человек не под впечатлением трудной минуты, а на законном, так сказать, основании с горечью констатирует: да, жизнь не удалась, ничего из меня не вышло и уже не выйдет? Когда мы вправе вынести подобный приговор не только своему прошлому, но и будущему, сколько бы лет ни ждало впереди? В какие, иначе говоря, годы неудачник становится «законченным»?

Легендарный журналист «Известий» Альберт Плутник в своей книге «Мы сильнее, когда в нас нуждаются» писал, как резануло его однажды это определение, отнесённое к одному молодому ещё человеку, рослому, широкому в плечах, очень сильному, если судить по внешности. «Впрочем, — писал Плутник, — о размахе его плеч, как и о высоком росте, можно было только догадываться, ибо держался он, явно стараясь занимать в пространстве поменьше места — горбился, опускал плечи. Как оказалось, таким образом он старался не привлекать к себе внимания. „Не строить из себя фундаментального мужчину“, — как сказал он сам. Геолог по образованию, после института работал не по специальности. Это ему быстро надоело, но менять ничего не стал — то ли помешали семейные обстоятельства, то ли не хватило силы воли. Так и жил — с прогрессирующей неудовлетворённостью собой, с горькой, бессмысленной надеждой, что всё было бы по-другому — лучше, счастливее для него, если бы тогда, после института, дерзнул отправиться в геологическую партию, вкусить простора, тяжёлой работы, тоски смертной и будто нечаянной, хотя и многолетне изыскиваемой, радости разведанного месторождения. „У меня бы получилось“, — говорил он мне, и я чувствовал, что это осталось его вечной, пожизненной надеждой…»

Чем вызвал к себе жалость этот гигант, страдавший теперь даже от своего физического объёма? Да тем и вызвал, что не дал самому себе возможности всерьёз себя испытать, постараться осуществить свои надежды, активным действием что-то себе доказать, пусть даже разочаровавшись и отчаявшись. Доказать именно действием, а не словом, предположением, фантазией. Потому что разочарование после сделанной работы гораздо плодотворнее, чем та «вечная надежда», которая впустую гложет человека. Ведь надежда — не талисман «на счастье», у неё иное предназначение. И она не должна залёживаться в душе: или сбываться, или освобождать место для новых надежд, увлекающих человека к действию, а не обрекающих на бессмысленную трату сил. О том, что каждый — хозяин своей судьбы, убедительно свидетельствуют жизни других неудачников, которых встречал на своём журналистском пути Альберт Плутник.

О несостоявшемся геологе говорили: «законченный неудачник». Слово «законченный» выделяли голосом, как жирным шрифтом. Мол, не обознайтесь: не начинающий, не созревающий, а уже сформировавшийся, отпетый неудачник. Судьба его бесповоротно определилась. Но почему же, почему такая безысходность в оценках, если человек ещё не стар, физически крепок, если его жизнь продолжается? Или он достиг «критического предела», возраста неудачника? Упустил свой звёздный час? Но какая у этого часа продолжительность? Разумеется, не шестьдесят минут. Есть немало примеров, когда сплошным звёздным часом становилась чуть ли не вся жизнь человека — и в спорте, и в науке, и в искусстве. Таким людям даже иногда говорят: «Человек — не вечный двигатель. Не надо изображать, будто ты не такой, как все. Имей мужество вовремя уйти. Дай дорогу молодым».

И снова хочется спросить: а когда это — «вовремя»? В каком это возрасте и в каком состоянии? Сразу после крупной победы или после разгромного поражения? У всякого — свой творческий век, и его продолжительность определяется самим человеком. Постоянный успех и вечное поражение могут быть всего лишь воспитанной привычкой, которая, согласно поговорке, «вторая натура». Человек свыкается со своей долей, какой бы сложной она ни была, и в дальнейшем ему трудно переломить, изменить её, потому что это воспринимается как измена себе. Да и новая жизнь всегда страшит…

Успехи привязывают человека к делу, в котором он их достигает. Это несомненно, хотя и верно не во всех без исключения случаях. Успехи заставляют ожидать чего-то большего, приглядываться к себе с любопытством: а что ещё я могу?.. Неудачи, пугая и доводя до изнеможения, внушают мысль: да, маловато у меня пороха. Видно, не спрыгнуть сверчку со своего шестка.

Свои возможности… Вот о чём необходимо задумываться, посвящая себя какому-то делу. Ежедневно работать с полной отдачей, чтобы ясно понять, что же ты действительно можешь — в своём сегодняшнем возрасте, в сегодняшнем состоянии, при данном уровне знаний и умений. Достигнув высокого результата, стоит спросить себя: а покорил ли я при этом пик своих возможностей? Вот что труднее всего понять. Вот что мучительнее всего хочется понять…

Открывать в себе способность ежедневно, ежечасно постигать, а что же ты представляешь собой на сегодняшний день. Да, все мы стремимся к признанию, хотим взлететь повыше. Нас, по большому счёту, не устраивает топтание на месте, тем более сползание с уже завоёванных рубежей. Быть довольным таким положением — противоестественно. Но как объективно оценить результаты? Как понять со всей очевидность, кто мы такие — преуспевающие или неудачники? Ответить на этот вопрос, казалось бы, просто, но во внимание обычно принимаются лишь внешние атрибуты преуспевания. Тогда получается, что рядовой инженер в жизни ничего особенного не добился, а вот главный инженер завода — добился, тем более если они — ровесники. Всё и всегда познаётся в сравнении, правда?

Но ведь человек — не одинокая гора, а, скорее, горный хребет, где не один-единственный пик, а множество. У каждого года жизни, у каждого прожитого дня — своя покорённая вершина. А потому вопрос, задаваемый себе в юности: а что я могу сегодня? — неоднократно повторяется и в дальнейшем. Мы добиваемся успехов, но и неудач тоже добиваемся, хотя нам и кажется, что они приходят сами. Неудач мы, пожалуй, добиваемся даже с большей настойчивостью и терпением. Дело в том, что серьёзный успех, как и серьёзная неудача, редко бывают случайными. На голом месте они не вырастают. Это место должно быть подготовлено для взлёта, как проектируют и строят взлётную площадку. Или должно быть готово для провала, крушения, которое становится неизбежным, когда приходит тот самый «критический возраст»…

«Люди — как многолетние цветы», — пишет в своей книге Альберт Плутник. Во всяком случае, те из них, кто умеет спокойно, без суеты, дожидаясь своего часа, накапливать силы, беречь и приумножать красоту своего внутреннего мира, которая, когда придёт время, обязательно отразится в совершенных линиях, формах, сочетании красок и благоухании цветка.

Зрелые плоды человеческого труда — плоды всего образа жизни человека. Урожай, который приносит настоящее признание, вырастает не за один день и даже не за год.

Жизнь, оказавшаяся пустоцветом, тоже вырастает не за один день… Неудач добиваются по принципу бездельников: «Работа, работа, не бойся, я тебя не трону».

Самое удивительное: очень многие из таких людей, несмотря на истинно рыцарскую верность безделью, постоянно заняты. Парадокс: человек, начисто лишённый трудолюбия, постоянно находится при деле, бегает, суетится, с кем-то о чём-то договаривается, что-то организовывает… Помните Шуру из «Служебного романа», которую, однажды выдвинув на пост общественного деятеля, никак не могли «задвинуть обратно»? Более занятого человека и представить себе трудно. Шура была активна и настойчива во всём, чем увлекалась, а увлекалась она многим. Однако, когда её попросили посерьёзнее взяться за прямые рабочие обязанности в бухгалтерии, она это восприняла с обидой — от неё хотят невозможного! Работает, как может!..

А работают подобные люди плохо. Не стараются, не напрягаются. Когда же появляются задания сложнее тех, которые они приноровились делать не задумываясь, то они не прочь спихнуть их на других. Работа им не интересна. Не только эта, определённая, а — всякая. Они «трудолюбивы» только тогда, когда занимаются третьестепенным делом. В то же время им кажется, что как специалисты они обладают большим творческим потенциалом, который просто не в состоянии использовать из-за «невыносимых условий» или «равнодушия коллег».

По-моему, они уже добились своей неудачи, вошли в «критический возраст неудачника» — когда вся предыдущая жизнь мстит человеку, делая его, подававшего некоторые надежды, не способным решать серьёзные задачи. В мелких и мелочных заботах невосполнимо утеряны сосредоточенность, навык к кропотливой, вдумчивой работе и тем маленьким труднодостижимым победам, из которых, как из атомов молекулы, состоит большая победа — признание в жизни.

Наверное, никогда не рано добиваться успеха. Но никогда и не поздно. Тем более что есть всё же профессии, целые области человеческой деятельности, в которых проявить себя уже на заре жизни просто невозможно. Вы когда-нибудь слышали, например, о юном даровании в области геологии или сверхпрочных сплавов? А о вундеркинде в сфере медицины? «Критический возраст», скорее всего, не возраст как таковой, а состояние, формируемое всей предыдущей жизнью. И если человек в зрелые годы сумел сохранить себя в форме, то не возраст побеждает его, а он сам побеждает свой возраст. При условии, конечно, что человек сумеет безошибочно найти отвечающую его природе сферу приложения сил, положить в основу своей жизни те простые истины, которыми многие пренебрегают, находя их банальными и даже несовременными.

Не зря всё же говорят, что есть в жизни своё место. Своё, персональное. Не стоит думать, будто это место, как ботинки одного размера, может подойти многим. Как туфелька сказочной Золушки, оно может быть только по одной, особенной ноге.

Успех чаще всего находит человека именно там, где человек — на своём месте. Искренне желаю всем отыскать его, понять его особенности и преимущества, чтобы как можно эффективнее приложить свой труд на благо окружающих людей!

Мир меняется нашими делами!

Маргарита Серебрянская,

председатель Общественного Союза «Совесть»

Источники:

«Мы сильнее, когда в нас нуждаются», А. Плутник, М., 1986 г.

https://www.stihi.ru/2002/03/26-963

https://academcity.org/content/rabotaesh-na-rezultat-eto-zatyagivaet

https://zn.ua/ARCHIVE/krestnyy_otets_rukotvornogo_zlaka.html

https://fantlab.ru/autor4854

http://edem-letim.com/index/sanur_i_nemnozhko_kuty/0-47