«Изредка в мире нашем являются люди, которых я назвал бы весёлыми праведниками.

Я думаю, что родоначальником их следует признать не Христа, который, по свидетельству Евангелий, был всё-таки немножко педантом; родоначальник весёлых праведников, вероятно, Франциск Ассизский: великий художник любви к жизни, он любил не для того, чтоб поучать любви, а потому что, обладая совершеннейшим искусством и счастьем восторженной любви, не мог не делиться этим счастьем с людями.

Я говорю именно о счастье любви, а не о силе сострадания, заставившей Анри Дюнана создать международную организацию „Красного Креста“ и создающей такие характеры, как прославленный доктор Гааз, практик-гуманист, живший в тяжёлую эпоху царя Николая Первого.

Но — жизнь такова, что чистому состраданию уже нет места в ней, и, кажется, в наше время оно существует только как маска стыда.

Весёлые праведники — люди не очень крупные. А может быть, они кажутся не крупными потому, что с точки зрения здравого смысла их плохо видно на тёмном фоне жестоких социальных отношений. Они существуют вопреки здравому смыслу, бытие этих людей совершенно ничем не оправдано, кроме их воли быть такими, каковы они есть...» (из очерка «О Гарине-Михайловском», М. Горький)

В фондах Музея им. Николая Рериха в Нью-Йорке (США) есть картина «Святой Франциск», написанная Николаем Константиновичем в 1932 году: святой изображён в величественной простоте, в руках его — голубь, рядом — куст с гнездом птиц, которые его совсем не боятся. «На его руке птицы чувствовали крепкую безопасность...» По легенде, Франциск проповедовал деревьям и холмам, понимал язык птиц и зверей и даже волка сумел обратить ко благу. Душа его была настолько милосердна и чиста, что вмещала любовь и благоволение ко всему сущему. На заднем плане, в укрытии скал, изображён монастырь в сиянии зари — символ основания святым Франциском Ассизским духовной обители и монашеского ордена. Францисканцы положили начало нищенствующим орденам, не имевшим никакой собственности и принимавшим обет апостольской бедности, чтобы целиком посвятить себя духовному подвижничеству.

Каждый камушек Ассизи

помнит проповедь Франциска,

А порталы старых храмов

слышат звук его шагов;

Там оливковые рощи

шелестят под небом синим,

И доносит братец-ветер

отголоски его слов.

Сёстры-птицы вьют там гнёзда,

и под сенью кипарисов

Рдеют, радостью объяты,

сёстры-розы без шипов;

А на дивных фресках Джотто —

хоры ангелов крылатых,

Из лазурного простора

славословящих Любовь.

Тише, тише — сердце птицей

улетает в поднебесье —

Вся Вселенная ликует,

чует: Новый Мир пришёл!

И молитва расцветает

в обиходе самом тесном —

Здесь открыл Франциск Ассизский

нам

Божественный

Глагол!

«Из радости рождается всё живущее, радостью оно сохраняется, к радости оно стремится, и в радость оно вступает» (Упанишады).

«Любить — значит прощать. Прощать — значит понять. Понять — значит знать. Знать — значит приблизиться к порогу Мудрости». (Н.К. Рерих).

Николай Константинович Рерих писал, что священная насыщенность Ассизи ощущается даже случайными прохожими, и «тем сильнее она должна ощущаться тем, кто ищет».

Как мощная Твердыня Духа, возносится над городом Собор Святого Франциска Ассизского. Узкие, мощёные камнем улочки ведут к нему, как к единому духовному средоточию. На этом месте в 1226 году отлетела душа Святого. Тогда же, в XIII веке, здесь был заложен величественный Собор и монастырь Сакро-Конвенто.

Почти восемь веков стекаются сюда толпы паломников... Нетленные мощи Святого находятся в нижней церкви, а в верхней церкви через большие окна со старинными витражами лучи солнца озаряют росписи гениального итальянского живописца Джотто ди Бондоне.

Святой Франциск Ассизский — покровитель Италии, Душа её народа, Великий Светоч и Божественный Поэт, воспевший вселенское братство.

«Кто мог вдохновить такое множество великих поэтов? Кто мог наполнить такими высокими мыслями множество знаменитых деятелей? При чьей молитве сияла над монастырём заря священного Света? Кто воздымался на воздух в экстазе? Кто раскидывал сокровища Благости, как естественные искры своего земного существования? Всё тот же... бессмертный и светоносный... Святой Франциск», — писал Н.К. Рерих. — «...Он был выразителем сущности страны. Мятущийся, ищущий дух Италии претворился в Святом Франциске в прекрасном Апофеозе. Что бы ни случилось, куда бы ни повернула народная тропа, дух Святого Франциска останется живым».

В этом глубоко убеждена известная писательница Людмила Улицкая, рассказавшая читателям о своём соприкосновении с духом Святого в рассказе «Франциск Ассизский: два в одном».

Это случилось в Нью-Йорке. Подруга Улицкой, живущая в Америке, обещала показать ей одно «чисто нью-йоркское зрелище»: мессу животных в честь дня Франциска Ассизского, ежегодно проходившую в Нью-Йоркском кафедральном соборе. У входа в собор Улицкая увидела одну из самых удивительных очередей, какую только приходилось встречать в жизни: "собаки всех пород и возрастов, дворняжки и редкопородные красавцы вроде риджбеков и волкодавов (первый раз в жизни увидела: высокие тонкие собаки, в светло-серой пушистой шерсти, очень нежного вида), огромное количество мопсов, всепородные кошки в корзинках, сумках и переносных домах, прижатые к груди котята, мальчик с рыбками в целлофановом пакете, девочка с серо-бурой черепахой... И все терпеливо ждут, когда их впустят в церковь... И мы встали у самой верёвки, отгораживающей огромную лестницу, ведущую прямо к парадным храмовым дверям, имевшим вид замурованных. По этой лестнице должна была подниматься праздничная процессия... Мы ждали довольно долго: это было совсем не скучно, — приводили участников. Первыми пришли слон и верблюд. Они были в цветочных гирляндах. Слону было неудобно стоять на лестнице, и страдающий за него человек крутился возле него, чтобы расположить его ноги поудобнее на ступенях. Потом пришёл питон. Он был так толст, что, боюсь, принёс в себе кролика. Он висел на плече у хозяина и слегка обвивал его. Затем явился очаровательный поросёнок. Гирлянда не давала ему покоя, и он долго с ней боролся, пока не стащил с шеи и не съел. Две ламы были в розовом, то есть в розовых цветах, и являли собой образ тщеславия, как мне показалось. Зато два детёныша шимпанзе были страшно застенчивы, они не хотели сходить с рук и прятали мордочки на груди людей, которые их принесли. Язык не поворачивается говорить здесь о хозяевах. Возможно, я ошибаюсь: просто они стыдились своего человекообразия. Попугаи сидели на плечах, как яркие эполеты, а одна большая птица, похожая на гуся, но не гусь, сидела на голове у толстого человека в чём-то, похожем на гнездо... В стеклянных коробочках принесли муравьиные семьи, пришли пчёлы со своими домами. Человек с тележкой, украшенной цветами, бдительно нёс свою службу, но звери вели себя очень прилично, — лопата и метла не понадобились.

Наконец, раздались звуки музыки, отворились высоченные храмовые двери, — слон вошёл первым. Верблюд за ним. Бычок вдруг присмирел, склонил голову и пошёл как миленький... Люди с ними были тоже в венках и гирляндах и одеты в светлые стихари. Праздник-то был общий..."

А потом началось самое удивительное: в соседнем сквере были поставлены три скамейки и установлено три шеста со словом БЛАГОСЛОВЕНИЕ. На каждую скамью сел священник в красной скуфейке. Ко всем трём точкам выстроились очереди кошек, собак и других животных вместе с их людьми. И никто не ругался, не лаялся и не дрался, все вели себя как на дипломатическом рауте. Музыка перестала играть. Стояла тишина, в которой только и слышно было, как фыркали и повизгивали автомобили на трассе. Животные молча стояли в очереди за благословением.

" - Как его зовут? Джерри? Какой ты красивый, какой ты умный, Джерри! Хорошая собака, Джерри! Господь благословит тебя, Джерри! — и священник чертил в воздухе крест над головой животного. И следующая морда тыкалась в его ладонь: собачья, кошачья, черепашья..."

Улицкая недоумевала: почему животные не дерутся? Они же должны, по обычным правилам, грызть и рвать друг друга.

" - Это просто дух Святого Франциска Ассизского!« — сказал ей маленькая американская старушка с двумя мопсами на руках.

Это событие оказалось прологом к ещё одному, произошедшему с писательницей три года спустя в тех же краях. Младший сын Улицкой, начинающий музыкант, увлёкся героином. Мать прилетела в Америку, чтобы забрать его домой и начать курс лечения. Буквально накануне отъезда сын пропал. Пошёл попрощаться с приятелями и не вернулся. Улицкая металась из угла в угол по квартире подруги и пыталась решить в уме задачу: «как найти в огромном городе маленького мальчика под большой дурью».

И тут вдруг она мысленно обратилась к Святому Франциску Ассизскому. Она сказала: «Ты, покровитель животных, друг волка, осла и небесных птиц, помоги мне вытащить моего дурачка, — сегодня он ничуть не осмысленнее любого из твоих любимцев...» Она попросила Святого устроить ей с сыном случайную встречу.

И когда Улицкая, спустя несколько часов, сидела на деловых переговорах в издательстве, ей позвонила Патриция, подруга её старшего сына. Патриция сообщила, что только что встретила на улице запропавшего беглеца, вот он тут стоит, и она передаёт ему трубку... Людмила Евгеньевна Улицкая была уверена, что это именно Франциск вытащил её семью из неприятной истории. Никто не погиб, все живут и здравствуют.

... Джованни Франческо ди Пьетро Бернардоне родился в 1182 году в городе Ассизи, жемчужине Умбрии, расположенном на склоне горы Субазио. Единственный сын богатого купца, изнеженный юноша, не жалеющий денег на наряды и развлечения, он проводил время в пирах и забавах, окружённый «золотой молодёжью» того времени. Был он вечным «царём пирушек», щедрым, жизнерадостным, весёлым, знал множество песен французских трубадуров и очень любил их петь на французском языке. Отец и назвал-то своего сына именем Франческо в память об удачных торговых поездках во Францию. Струнная музыка, поэзия, куртуазные романы, мечты о великих рыцарских подвигах — всё модное, изысканное и прекрасное прельщало его. Он мечтал о стезе великой Славы...

И его мечта сбылась.

Однажды юноша тяжело заболел и услышал во сне некий Голос...

— Кому ты должен служить, Господину или слуге?

— Господину.

— Так почему же ты оставил своего Господина?

— Господи, — ответил Франциск с трепетом. — Что я должен для Тебя сделать?..

Франциск понял, что его позвал сам Христос. С этого момента жизнь юноши изменилась навсегда.

Франциск начал помогать бедным, ибо Христос сказал: «...То, что вы сделали одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне». Милостыня вскоре получила для него иной, более высокий смысл. Отправившись в Рим на богомолье, Франциск был возмущён скудным подаянием на гробнице первоапостола Петра: он вынул из кармана целую горсть монет и бросил их, к изумлению окружающих, в окошечко под алтарём. Выйдя затем на паперть, он увидел длинный ряд нищих, просящих милостыни. В эту самую минуту нищенство преобразилось в глазах юноши, он уразумел его скрытый духовный смысл. Обменявшись с одним из нищих одеждой, он встал в их ряды и простоял до вечера... В городе над ним смеялись, считали сумасшедшим. Однако «нищее житие» проникло в душу Франциска: он задумал навсегда «обвенчаться с бедностью», которая откроет ему путь духовного совершенствования.

Он часто посещал приюты для прокажённых, самых гонимых и несчастных людей, оделяя их деньгами и помогая врачевать язвы. Переживая внутреннее перерождение, он стал искать уединения, особенно в рощах за городом. Как-то раз он увидел там запущенную, полуразрушенную церквушку Сан Дамиано (Святого Дамиана). Здесь, перед старинным распятием, он попросил Христа указать ему, что следует делать, ибо «вера без дел мертва». И снова услышал Голос:

— Разве не видишь, что дом Мой рушится? Укрепи его.

Хрупкий юноша испытал к заброшенной церквушке прилив жалости, словно к одушевлённому существу. Он сам собирал камни, перетаскивал их, скреплял раствором, работал день и ночь и, в конце концов, восстановил церковь Сан Дамиано. А потом — и другие...

Для этого, конечно, были нужны средства, и юноша продал товары из отцовской лавки.

Отец разъярился, узнав о новой выходке сына, над которым и так уже все потешались. Ладно бы тратился на развлечения, это было бы сообразно семейному доходу и общественному положению!.. Ладно бы пускался в юношеские безрассудства, но эта старая разрушенная церквушка, эта нищая отшельническая жизнь!.. Такое глупое актёрство, такое мотовство старый торговец простить не мог. Он подал на сына в суд. И тогда Франциск объявил, что, став слугой Господним, светским судьям уже неподсуден, снял с себя всю одежду и отдал отцу со словами:

— Не отец мне больше Пьетро Бернардоне, лишь один Господь отныне мне Отец.

Освобождённый от всех земных уз, Франциск навсегда покинул родительский дом...

Одна маленькая церковка, затерянная в лесах на склоне горы Субазио, была особенно дорога ему — её назвали в честь Пресвятой Богородицы Ангельской (Санта Мария дельи Анджели). Люди прозвали её Порциункола («малая частичка»). Здесь, в уединении, юноша молился. Франциск полностью забыл о себе, его сердце горело пламенным устремлением к Высшему Свету, он жаждал отдать этому служению все силы, всю свою душу...

На зов любви идёт Ответ,

Несущий Разуменья свет;

Твоей благой Стрелы полёт

Всепонимание даёт;

И Луч, в ответ на сердца стук,

Из праха поднимает дух.

(«Капли», Н.Д. Спирина)

И открыто было Франциску его предназначение.

«...Даром получили, даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания». (Евангелие от Матфея, 10, 7:11)

Сердце Франциска пело от радости! Вот дело его жизни — ходить из селения в селение, из города в город и проповедовать наставления Христа... Он услышал Призыв.

С этого времени он — нищий проповедник Слова Божия. Он свободен, как ветер, он ничего не боится, ведь ему нечего терять... Он счастлив, он преисполнен такой радости, такой всеобъемлющей любви, что все, кто видел или слышал его, невольно поражались... А потом не могли его забыть.

«Говорил он пылко, всегда вдохновлённый Всевышним, и потому слова его проникали в самую глубину сердца и повергали тех, кто слушал его, в смятенное изумление». («Святой Франциск Ассизский», М. Стикко, М., 1990 г.)

К бедному житию Франциска неожиданно для всех присоединился богатый гражданин Бернардо де Квинтавалле, который, согласно Евангелию, распродал своё имущество и раздал деньги бедным. Вскоре и другие люди начали оставлять свои дела, дома и всё имущество, приходить к Франциску и просить принять их в братство. И возникла маленькая община, в которой все были равны, все любили Бога и ближнего, помогали друг другу во всех делах, были заняты молитвой и честным трудом. В бедной одежде странников они ходили по городам и сёлам, призывая к миру и любви. На вопрос, кто они такие, они отвечали: «ликующие в Господе» или «потешники Господа». Они бодры в духе, довольны бытием и от всего сердца радуются дарованному им пути «весёлых праведников»...

«...Последователи его, если не молились, работали, выхаживая больных, служа прокажённым, подметая в храмах, а уж затем занимались трудом, которому были обучены.

Наставник служил им примером и предписывал:

«Я желаю, чтобы все мои братья работали и с кротостью вершили добрые дела, дабы избежать праздности, которая есть враг души, не быть людям обузой и честно зарабатывать хлеб свой. Те, кто обучен какому-либо ремеслу, пусть делают, что умеют; те же, кто не обучен, пусть учатся, но стремятся к тому, чтобы работать с верой и благоговением, иначе угаснет дух молитвы, которому должно служить всё преходящее. Пусть остерегаются получить за труд сверх необходимого для пропитания, и пусть никогда не берут денег. Вот такую смиренную жизнь должны вести слуги Божьи, рыцари святейшей Бедности». («Святой Франциск Ассизский», М. Стикко, М., 1990 г.)

Молитва Св. Франциска Ассизского

О, Господи! Сделай меня орудием Твоего мира.

Чтобы я там любовь проявлял, где меня ненавидят,

Чтобы я прощал, где меня обижают,

Чтобы я соединял, где есть ссора.

Чтобы я правду говорил, где господствует заблуждение,

Чтобы я веру приносил, где давит сомнение,

Чтобы я Свет зажигал, где царствует тьма,

Чтобы я радость давал, где живёт печаль.

О, Господи, не дай мне стремление к тому, чтобы я был утешен,

но чтобы я утешал;

Чтобы не я был понят, но чтобы я понимал;

Чтобы не я был любим, но чтобы я любил.

Ведь кто даёт, тот и получает. Кто сам забывает, тот и находит;

Кто прощает, тот и сам будет прощён;

Кто сам в себе умирает, тот и пробуждается для жизни.

И если мы в Тебе умираем, — мы входим в вечную жизнь.

В Ассизи проповеди Франциска слушала юная Клара дельи Оффридуччи. Она была из знатного и богатого рыцарского рода, слыла «доброй и прелестной». Незадолго до её рождения, во время молитвы, её мать услышала Голос: «Ты родишь Свет, который озарит мир!» Поэтому девочку назвали Кларой, что значит «светлая».

В 18-летнем возрасте встретив Франциска, чьи пламенные слова внезапно озарили всю её душу, Клара поняла, что хочет посвятить себя Высшему Служению.

Чем же увлёк юную и прекрасную Клару «рыцарь святейшей Бедности», нищий проповедник Франциск? Своим внутренним огнём, примером жизни, своей любовью к Миру Горнему... «Проповедь его поражала... потому, что он говорил так, как жил. Красоту и радость, к которым люди стремятся в жизни, он вкладывал в слова свои, чтобы привлечь к добродетели, то есть действием его было слово, а словом — поэзия, озарённая поступками».

«Он был учителем, наделённым всеми дарами глубокого и истинного гения, огромной и щедрой душой — музыкальной, солнечной, свободной от условностей, которая вдохновляла к радости, красоте, к добрым делам...».

По примеру Франциска, Клара тайком покидает свой дом и принимает обет бедности, послушания, чистоты и радости. Несмотря на гнев родных, она остаётся в обители Сан Дамиано. Позже к ней присоединяются её сестры и другие девушки из знатных семейств Ассизи.

Святой Франциск «...бесконечно почитал свою духовную дочь... он обращался к ней и за советом, и за утешением. Когда его мучило сомнение — быть ли ему проповедником среди людей или молиться в уединении, он спросил Клару. Что угоднее Христу?.. После молитвы она сказала:

— Вот что велит Господь передать Святому Франциску. Он призвал его, чтобы сеять добродетель в душах, и многие, благодаря ему, спасутся.

Так в самый важный для Франциска миг кроткая его ученица сделалась наставницей». («Святой Франциск Ассизский», М. Стикко, М., 1990 г.)

«Однажды Франциск поделился с братом Леоне чувством „необыкновенной радости“. Была уже почти ночь, и они решили отдохнуть возле колодца. Франциск наклонился над колодцем и увидел, как в зеркальной глади воды на дне колодца отражалась полная серебристая луна, и он долго любовался этим как зачарованный.

— Брат Леоне, овечка Божия, — сказал Франциск, — знаешь ли ты, что я вижу в зеркале воды?

— Восходящую луну, — ответил брат Леоне, зная о страстной любви святого к красоте творения.

— Нет, брат Леоне, — возразил Франциск, — я вижу лицо сестры Клары — чистое и сияющее, словно она пребывает в благодати Божьей». («Портреты святых. Клара Ассизская», Антонио Сикари)

Ясный и чистый образ Клары всегда пребывал в сердце Франциска. Их навеки связали неразрывные узы высокой духовной Любви.

О высшей Любви, воспетой великим Платоном, писала Елена Ивановна Рерих:

«...Любовь по Платону есть чистое устремление и вдохновение... Платон в любви ко благу видел и наивысшее назначение и блаженство человека... Любовь для Платона была великим ведущим Началом. Потому понять эту... любовь могут лишь те, которые преисполнены устремления к самому Прекрасному. Никакие земные проявления любви для них не существуют... Некоторые святые испытывали такую... любовь в своём устремлении к Высшему. Даже иногда такая любовь связывала некоторых из них между собой, но какая чистота сияла в сердцах таких избранников! Вспомним... Святую Клару и Святого Франциска... Как редко они встречались на земном плане, но души их пребывали в полном созвучии и духовной радости». («Е.И. Рерих. Письма», том 3)

Трогательная легенда повествует о том, как однажды Франциск пришёл в обитель Сан Дамиано попрощаться с Кларой, перед тем, как отправиться в дальний путь. Была снежная холодная зима.

— Когда же мы увидимся? — с печалью спросила Клара, опускаясь в снег на колени.

— Когда расцветут розы...

Но лишь только Франциск прошёл несколько шагов, как услыхал голос Клары.

Он обернулся. На голых ледяных ветвях распустились пышные алые розы. Куда ни обращали взоры Франциск и Клара — всюду раскрывались розы, они росли прямо из снега... Небывалая сила Любви совершила чудо! Когда двое разлучаются ради любви к Богу, Он навсегда соединяет их.

В обители Клара вдохновляла других собственным примером, являя собой «сияние правды». «Когда она возвращалась после моления, — рассказывает одна из сестёр, — все радовались, как будто она сошла с небес». Она воспитывала сестёр и своей неизменной улыбкой, сиявшей, несмотря на недуг, который изнурял её более двадцати лет.

Уже при жизни Клару считали святой. Она обладала даром исцеления, её часто посещали видения...

В последние часы жизни Франциска Клара в духе была рядом с ним, облегчая его страдания своей любовью, а он, оставаясь истинным поэтом, пел хвалу «сестре Смерти»...

«...Смерть предстала ему как...сестра-избавительница... И тогда мир сошёл в его душу, он почувствовал, что восхищён в те высшие пределы, куда не достигает земная суета. Ему казалось, что он идёт по цветущей тропе к свету, сияющему всё ярче. С последним вздохом он выговорил: „Выведи из темницы мою душу, чтобы мне славить имя Твоё“. В этот миг сердце его перестало биться... Внезапно в сумерках послышались движения многих крыльев: это жаворонки слетелись к келье Святого и запели свою песню. В чистой синеве неба зажигались первые звёзды». («Святой Франциск Ассизский», М. Стикко, М., 1990 г.).

Что же особенно привлекает нас в светлом Облике Святого Франциска Ассизского? Мир и Добро. Радость и Любовь ко всему сущему.

Радости в духе он придавал огромное значение. Уныние — смертный грех. Унылый человек думает лишь о себе, в радости же — благодарность и верность Богу, сердечная чистота, отречение от себя ради других...

Отзывчивость и благожелательность были основными чертами Франциска. Под влиянием его жизнерадостной натуры и поэтического чутья, чаявшего живую душу во всём живущем, он любил и понимал всю природу, одушевлённую и неодушевлённую... Весь мир, с многообразными живыми существами и живыми стихиями, превращался для Франциска в любящую семью, происходившую из единого Света и устремлённую к Нему.

Всё, что видел Франциск вокруг, бесконечно восхищало его! Воистину прекрасна была природа Умбрии: горы и лесистые холмы, реки, высокое чистое небо...

Он пел хвалу Господу и чувствовал своё единство со Вселенной и всеми её обитателями. Всё было для него родным, все были братьями и сёстрами — и Солнце, и звёзды, и ветер, и огонь, и вода, и деревья, и горы, и птицы, и звери, и насекомые...

Он кормил зимой пчёл, поднимал с дороги червяков и букашек, чтобы их не раздавили, выкупил ягнёнка, которого вели на бойню, освободил зайца, попавшегося в капкан...

И все откликались на его любовь — и домашние, и дикие звери сами приходили к нему, птицы доверчиво садились на руку... Он любил беседовать с ними.

Вереницами к нему слетались птицы,

Стаями летали над кустами,

Легкокрылым кругом окружали,

Он же говорил им:

«Пташки-птички, милые сестрички,

И для вас Христос сходил на землю.

Оком множеств ваших не объемлю.

Вы в полях не сеете, не жнёте,

Лишь клюёте зёрна да поёте;

Бог вам крылья дал да вольный воздух,

Перьями одел и научил вить гнёзда,

Вас в ковчеге приютил попарно:

Божьи птички, будьте благодарны!

Неустанно Господа хвалите,

Щебечите, пойте и свистите!

(«Святой Франциск», М. Волошин)

Легенда повествует, что однажды святой Франциск усомнился в избранном пути... Желая наказать себя за сомнение, он в отчаянии бросился в заросли колючих розовых кустов. Но чудесным образом острые шипы тут же осыпались и не ранили его. С тех пор в том саду стали расти розы без шипов, их можно увидеть в Ассизи и сегодня.

Особенно трогательна Беседа Святого Франциска о совершенной радости.

«Однажды, в холодный вечер... шли брат Леоне и Святой Франциск. (...) Их хлестали северные ветра, рясы их были изорваны, а от усталости и голода стужу совсем уже нельзя было перенести. Среди таких лишений лачуги у Санта-Мария дельи Анджели казались королевскими покоями, и странникам придавали сил мысли о других братьях, которые ждали их, оберегали для них лучшие куски от ужина, сохраняли дрова, чтобы разжечь к их возвращению очаг.

«Брат Леоне, — сказал Франциск, — напиши, что есть совершенная радость». ... Брат Леоне был его секретарём, но в ту минуту он сказал так, потому что диктовал очень важную мысль, которая была частью его учения: «Хотя во всех землях братья являют собою пример истинной святости и добродетели, напиши... что не в этом совершенная радость».

Они продолжали путь в молчании, и вновь заговорил Святой Франциск: «Брат Леоне, даже если меньший брат получает от Бога такую благодать, как способность исцелять больных и совершать множество чудес, даже умеет воскрешать мёртвых... напиши, что не в этом совершенная радость».

Некоторое время они молчали, затем Святой Франциск ещё громче заговорил: «Брат Леоне, если меньший брат знает все языки, все науки и писания, и угадывает и открывает нам будущее... напиши, что не в этом совершенная радость».

Они помолчали. Брат Леоне... спрашивал себя, где же тогда искать совершенную радость, а Святой Франциск сказал ещё громче: «О, брат Леоне, даже если меньший брат умеет так хорошо проповедовать, что от проповеди его все неверные обратятся в веру Христову, напиши, что не в этом совершенная радость. (...)»

Выслушав мысли Святого, брат Леоне не знал, что и подумать, и спросил: «Отец... прошу тебя, скажи, в чём совершенная радость?»

Тогда Франциск объяснил: «Я приду в Санта-Мария вымокший, замёрзший, голодный, в грязи; ледышки налипли на край моей рясы, в кровь изрезали мои ноги; и вот я буду долго стучаться в дверь... Тогда придёт брат привратник и спросит: „Кто там?“ — и я отвечу: „Брат Франциск“, а он ответит: „Уходи...“. Но я стану стучать, а он в ярости выбежит наружу, вытолкает меня, осыпая бранью, с такими словами: „Уходи... и не приходи к нам...“, а я всё это вынесу и почувствую любовь к нему в своём сердце и весёлость в душе. Брат Леоне, напиши, что в этом — совершенная радость».

Безмолвно стоял брат Леоне и уже не чувствовал ни голода, ни холода, ни усталости, но одно лишь изумление. Франциск заговорил вновь. «...Если затем, измученный голодом... я всё буду настаивать: „Ради Бога, приюти меня...“ — и он выйдет, держа в руках дубинку и... бросит меня на землю... перебьёт мне все суставы, а я терпеливо и с радостью снесу всё это, думая о страданиях Христа, напиши, брат Леоне, что это и есть радость совершенная.

Изо всех божественных даров наилучший — способность побеждать самого себя и добровольно с любовью к Христу идти на страдания, переносить проклятия, бесчестия, нужду. За остальные дары Божьи мы не можем прославлять себя, они не наши, а Его, но можем прославить себя, неся крест лишений, ибо крест этот наш».

«В чём же заключается могущественный мировой магнит Святого Франциска?» — спрашивает Н.К. Рерих. — «Конечно, в своём высшем духовозношении Он приближался к Высшему. ...Он сливался с Господом. Он знал высокую мощь сердечной молитвы, которая единственно может привести к действительной любви. Для Него любовь была не отвлечённость, но насущное питание Его духа.

Когда я буду писать Святого Франциска, пусть будет Он явлен благословляющим гнездо птиц...» («Любовь непобедимая», Н.К. Рерих, 1931 г.).

Презрев богатство, в бедность он ушёл,

Оставив всё, он стал самим собой;

Освободившись от страстей и зол,

Поднялся он над пропастью земной.

В цепях в плену от радости он пел,

Что пленником являлось только тело,

А он свободен: духу нет предела,

И сам он избирает свой удел.

В любви к Христу не ведая преграды,

Познал Франциск слиянья благодать:

Почёл за счастье страшные стигматы

Страстей Христовых на себя принять.

Он утверждал вселенское родство

Создателя и созданного мира;

Ему был братом человек и волк,

И сёстрами былинки и светила.

Всех призывал он восхвалять Творца,

Больших и малых: «Пой, кузнечик, пой!»

И с ними в гимне воспевал Отца

И вёл их в рай нехоженой тропой.

И всё внимало пламенным речам

О том, что изначала суждено

Вернуться нам к Началу всех Начал,

В любви вселенской слиться с Ним в одно.

И сердце отдыхало от тревог,

И духа наступало торжество;

И братья-звери ластились у ног,

И сёстры-птицы слушали его.

(«Франциск. По картине Н.К. Рериха «Святой Франциск»,

Н.Д. Спирина)

«Пусть его высокая духовная утончённость укрепит вас! Вдохновенные Св. Франциском, вы найдёте творчество вечно новое и неисчерпаемое. Вы познаете, что даже гений должен ежедневно трудиться. Во имя Св. Франциска вы найдёте сияющее утверждение, которое сохранит вас от мёртвого отрицания и разрушительного осуждения. В имени Св. Франциска вы найдёте неистощимую мощь против всех зол Тьмы. Вы поймёте, что есть благословенно сотрудничество и единение.

Творите! Творите! Творите! Слава Святому Франциску!» («Любовь непобедимая», Н.К. Рерих, 1931 г.)

Маргарита Серебрянская,

председатель Общественного Союза «Совесть»

Источники:

http://gorkiy-lit.ru/gorkiy/vospominaniya/o-garine-mihajlovskom.htm

http://gallery.facets.ru/show.php?id=3543

https://w.histrf.ru/articles/article/show/frantsisk_assizskii_ital_francesco_dassisi

https://ru.wikipedia.org/wiki/Базилика_Святого_Франциска_в_Ассизи

https://johanajollygirl.livejournal.com/1602733.html