Рассказы и притчи о встречах с Учителями
Январь 22, 2019 в Книги, Культура, просмотров: 1260
Юрий Яковлев (1922-1995 гг.): «Есть на свете дома, в которые приходят без приглашения. Приходят, как говорится, на огонёк, — когда грустно и одиноко. Творчество писателя — такой дом. Мой дом — мои книги, а мои герои — люди, ради которых читатель переступает порог моего дома… Надеюсь, они станут твоими друзьями.
… Мои книги не только мой дом, но и моя душа. Всё, что я пережил, перестрадал сам, всё это оставило след в моём творчестве. Я незримо присутствую в каждом рассказе, в мыслях и чувствах моих героев — мои мысли и чувства. Они сокровенные, но я открыл их тебе. Может быть, они помогут тебе в жизни. И на прощанье мне хочется сказать тебе: вспоминай мой дом, моих друзей, а когда тебе станет грустно, постучи в мою дверь…»
Учитель
(рассказ Ю. Яковлева)
Говорят, наступает время, когда Учитель становится не нужен. Он научил, чему мог научить, и — поезд отправился дальше, а Учитель остался один на пустой платформе. И если высунуться из окна, то долго ещё будешь видеть маленькую, одинокую фигурку человека, провожающего поезд. Потом поезд превратится в точку, замрёт железный стук колёс, а он всё будет стоять. И ему мучительно захочется остановить поезд, вернуть его, ведь с этим поездом навсегда уходит частица его самого, самая дорогая частица. А потом, когда вопреки его желанию поезд скроется и как бы растворится в тумане, сольётся с полями и рощами, Учитель оглянется и с удивлением увидит, что платформа полна ребят. Они нетерпеливо переступают с ноги на ногу, дышат в затылок друг другу, толкают соседей — ждут своей очереди. И в их глазах написано: «Поторопись, Учитель, мы ждём тебя! Ты наш, и мы тебя ни с кем не желаем делить. Идём же, Учитель!»
И тогда Учитель сразу забудет об ушедшем поезде и о пустой платформе. Да никакой платформы и не было. Чёрная доска, как инеем, покрыта пыльцой мела. На окнах цветы примулы. На стене портрет академика Павлова…
У нашего Учителя были розовые уши, словно он только что пришёл с мороза. Даже летом он тёр их попеременно ладонью. Глаза у него подвижные, живые — два синих кружочка. На уроке они превращались в два маленьких экрана. В глазах Учителя извергались вулканы, сползали ледники и обрушивались дожди… из лягушек.
Я хорошо помню, как Учитель вошёл в класс, энергично потёр ладонью розовое ухо и с порога объявил:
— Вчера в Новой Каледонии выпал дождь из лягушек.
Класс подпрыгнул и громко рассмеялся.
— Лягушкам было не до смеха, — совершенно серьёзно сказал Учитель. — Сильный ураган оторвал их от родного болота и со страшной скоростью понёс над океаном. Беспомощно расставив перепончатые лапки, лягушки летели, как птицы. И, вероятно, жалобно квакали. Не думаю, чтобы им нравилось лететь. Потом ветер неожиданно ослаб, и лягушки вместе с потоками дождя стали падать на землю.
Мы посмотрели в глаза Учителю, и увидели себя с раскрытыми зонтиками, и почувствовали, как лягушки упруго плюхались на купола зонтиков. Девочки даже взвизгнули.
Однажды Учитель подошёл ко мне, положил на плечо руку и сказал:
— У каждого из нас есть вечный двигатель. У тебя, например.
Ребята удивлённо переглянулись, а я уставился в два синих экрана, ища в них ответа. Глаза Учителя загадочно светились.
— У меня нет… вечного двигателя, — сказал я.
— Есть.
Я задумался. Я перебирал в памяти всё, что было у меня «движущего», самокат, велосипед, ролики, самолётик с резинкой вместо моторчика. Ничего не двигалось само по себе и тем более вечно.
— Он всегда при тебе. Он и сейчас с тобой! — Учитель как бы играл со мной в «жарко-холодно».
Я пошарил в карманах, заглянул в портфель, но ничего похожего на вечный двигатель не обнаружил.
— Твой вечный двигатель у тебя в груди, — не сводя с меня глаз, сказал Учитель. — Это — твоё сердце. Оно бьётся день и ночь, зимой и летом. Без отдыха, без перерыва… вечно.
Я невольно приложил руку к груди и почувствовал слабые, мерные толчки своего сердца. В классе стало тихо, все ребята слушали, как работает их вечный двигатель.
Так Учитель постепенно открывал нам неведомый мир, и после его открытий жизнь становилась удивительной, почти сказочной. Обычные вещи он умел повернуть такой неожиданной гранью, что они сразу менялись и обретали новое значение. Но главная его наука ждала меня впереди.
Однажды в кино у меня произошла странная встреча. Я слонялся по людному фойе в ожидании начала сеанса и вдруг увидел нашу вожатую Аллу — высокую, светловолосую, в каплевидных очках. Рядом с ней сидел рослый десятиклассник. Они ели мороженое в вафельных стаканчиках и о чём-то оживлённо разговаривали. Сперва я подумал, что обознался, но, когда не поленился и ещё раз прошёл мимо, сомнения мои развеялись — это были они. Я даже покраснел от возбуждения. Когда все толпой входили в зал, я потерял их из виду. Но потом обнаружил, что они сидят неподалёку от меня. Вместо экрана я смотрел на них. Я увидел, как десятиклассник положил руку на спинку стула, на котором сидела Алла. Но тут свет погас, и мне пришлось прервать мои наблюдения.
На другой день, пораньше прибежав в класс, я с нескрываемым удовольствием принялся рассказывать ребятам о своём открытии. Я рассказал про мороженое в вафельных стаканчиках и про спинку стула. И мы все очень веселились. Как вдруг я услышал покашливание и оглянулся — в дверях стоял Учитель. Он молча поманил меня пальцем, и мы вместе вышли в коридор.
— Сейчас ты вернёшься в класс, — сказал Учитель, глядя куда-то мимо меня, — и скажешь, что никого не встречал в кино и что всё это с мороженым и спинкой стула ты придумал.
— Но ведь я видел их!
— Да, ты видел их, но никому не должен был говорить об этом. Стыдно.
— Разве стыдно говорить правду? — спросил я и с вызовом посмотрел на Учителя.
— Эта правда не принадлежит тебе. Если люди выплеснут всю «правду», какую они знают о других, они захлебнутся. Не всякую правду человек должен знать о другом.
И тут я решил подловить Учителя. Я сказал:
— Значит, лучше соврать!
— Лучше смолчать, — сказал Учитель. — Ты знаешь, что такое чужая тайна? Это тоже правда. Но она принадлежит не всем. В данном случае она не принадлежит тебе. Ты разгласил чужую тайну — всё равно что взял чужое. Подло!
Теперь я растерянно смотрел на Учителя и не знал, как ему возразить. А он сказал:
— Иди. И скажи, что ты всё это придумал!
— Соврать? — резко спросил я.
— Ты сам пришёл к этому. Значит, соврать… во имя правды.
Я уныло поплёлся в класс и упавшим голосом объявил, что всё это враньё, что никакую Аллу я не встречал, а десятиклассника вообще взял с потолка.
— Трепло! — сказал кто-то. Я проглотил насмешку.
Однажды меня ударил один верзила из старшего класса. Но это было полбеды. Он ударил меня на глазах девочки, которой мне очень хотелось понравиться. Я жестоко страдал. И тогда Учитель подошёл ко мне, положил руку на плечо и сказал:
— Ты должен побить его.
— Как побить? — Я вспыхнул от неожиданности.
— Очень просто. Как бьют.
— Но он сильнее меня, — пробормотал я.
— Сильнее тот, кто прав. Кто прав, всегда побеждает, даже если ему при этом достанется… Учти, женщины не любят битых.
После разговора с Учителем я долго не мог решиться. Но однажды превозмог себя и, борясь со страхом, поднялся на этаж, где учился мой обидчик. Я подстерёг его у двери и, когда он вразвалочку вышел из класса, очертя голову бросился на него. Я даже сбил его с ног. И пока он, ошеломлённый внезапным нападением, ещё не успел прийти в себя, я гордо удалился за стены крепости — в свой класс.
Я ничего не сказал девочке, которой хотел понравиться, но она всё поняла по моему победоносному взгляду и ещё по тому, как у меня от волнения дрожали коленки.
На другой день меня вызвала завуч, которую мы звали Катаклизма.
— Что это за новости? — воскликнула она, едва я переступил порог кабинета. — Кто научил тебя драться?
— Учитель! — с готовностью ответил я.
— Учитель? — От неожиданности завуч даже поднялась со стула. — Ты понимаешь, что говоришь?
— Понимаю, — сказал я и в ту же секунду понял, что не должен был этого говорить.
— То есть не Учитель… а я… сам. Я решил… — Я бормотал что-то несвязное, но было уже поздно.
— А врать тебя тоже научил Учитель? — Катаклизма атаковала меня. Своими жёсткими вопросами она загнала меня в угол.
— Да!.. То есть нет…
Я окончательно запутался. И чтобы спасти положение, шагнул вперёд и чуть ли не закричал:
— Я сам побил его, потому что он первый побил меня. И я побил его потому, что женщины не любят битых.
— Что-о-о? — Лицо у Катаклизмы вытянулось и пошло пятнами. — Какие женщины?!
Глаза у Катаклизмы стали выпуклыми, и она прошла мимо меня таким решительным солдатским шагом, что паркет заскрипел, как морозный снег.
Прости меня, Учитель! Я предал тебя, но не потому, что сердце у меня чёрное, просто ты не успел научить меня взвешивать каждое слово. А может быть, умышленно не сделал этого, чтобы сохранить во мне непосредственность — самое прекрасное, что есть в человеке.
Но Катаклизме не удалось остановить вечный двигатель — сердце моего Учителя. Поезд мчится вперёд. И когда бы я ни открыл вагонное окно и, жмурясь от встречного ветра, ни оглянулся назад, — я вижу пустую платформу и маленькую, одинокую фигурку человека, который вложил в меня частицу своего сердца. Он жив! Он задумчиво смотрит мне вслед, словно хочет убедиться, что я мчусь в верном направлении, и, может быть, он до сих пор видит во мне мальчика?.. Гремят колёса, ветер гудит в ушах. И я вижу, как по платформе бегут дети — наступая на пятки друг другу, они спешат к Учителю.
Мокрый жёлтый листок берёзы припечатал свою ладошку к стеклу.
Первое сентября.
Умный учитель
(карачаевская народная сказка)
Жил на свете добрый учитель. Детей у него не было, жена умерла. Остался учитель один-одинёшенек.
«Много ли мне одному надо, — думал он, — буду тратить свои деньги на добрые дела». Он взял к себе в дом учеников — кормил, одевал и учил их.
Однажды ночью, когда ученики спали, в дом забрались три вора и потребовали у хозяина отдать им все деньги, какие есть.
— Ну, что ж, берите всё. Только меня не трогайте! — И учитель показал, где хранились деньги.
Воры забрали всё до последней монетки и хотели уйти. Но учитель остановил их:
— Подождите, вы, наверное, голодны. Я накормлю вас.
— Да ты, старик, не задумал ли отравить нас! — воскликнули воры.
— Если вы мне не верите, приготовьте еду сами. Вот мясо, вот рис.
Воры были голодны и согласились.
— А пока готовится ужин, расскажи нам сказку, — предложили воры.
И учитель начал:
— Жил на свете дровосек. Каждый день отправлялся он в лес, приносил на спине вязанку дров, продавал её на базаре и кормил свою семью.
Однажды дровосек встретил молодого парня, который пас овец.
— Да множится твоё стадо, эй, джаш! (Джаш — парень, юноша)
— Спасибо, добрый человек!
— Это твои овцы?
— Мои, — отвечал парень. — У моего отца много всякого скота. Мы люди богатые!
— Да, скота у вас много, — согласился дровосек. — А скажи мне, парень, какое дело ты умеешь делать?
— Могу только скот пасти.
— Э-э, послушай моего совета, научись какому-нибудь ремеслу!
Через некоторое время дровосек опять встретил парня с отарой овец.
— Ну что, научился ты какому-нибудь ремеслу?
— Нет, — отвечал парень. — Зачем мне учиться, я человек богатый. Смотри, какое большое у меня стадо овец!
— Э-э, на скот не надейся, ремеслу научись, — посоветовал дровосек.
— Не тебе, старый, меня поучать! — рассердился парень.
— Ну, смотри! Когда-нибудь ты вспомнишь мои слова! — сказал дровосек.
Прошло несколько лет. Как-то раз дровосек проходил мимо маленького, ветхого домика на краю аула. Из домика доносился детский плач. На крыльцо вышел худой, плохо одетый человек. Дровосек узнал в нём того самого парня, который пас овец.
— Что с тобой, джаш, почему ты так плохо выглядишь? — спросил дровосек.
— Ох, и не спрашивай! Я всё время вспоминаю твои слова!
— Что же с тобой случилось?
— На моих овец напал мор. Я стал бедным. Ты мне советовал научиться какому-нибудь ремеслу, но я тебя не послушал, а теперь мои дети плачут от голода, — ответил пастух и сам заплакал.
— Не горюй, — сказал дровосек. — Не зря старые люди говорят: если умело разжигать, то и снег загорится. Возьми ремень, и пойдём со мной в лес за дровами.
Бедняк с радостью согласился; взял длинный ремень из сыромятной кожи, и они отправились в лес вместе. Дровосек нарубил дров за двоих, сделал по вязанке себе и пастуху, и они понесли их на базар. А на вырученные деньги купили кукурузных лепёшек. Дровосек разделил лепёшки на три части — две отдал пастуху, а одну взял себе.
— Давай и завтра пойдём в лес за дровами, — попросил его бедняк.
Дровосек согласился. На следующий день шёл дождь, но дровосек сдержал обещание. Он взял ремень, топор и пошёл к домику, где жил бедняк. Тот уже ждал его.
— Благодаря тебе мои дети вчера были сыты, — сказал он.
Дровосек и пастух пошли в лес. По дороге их застал сильный дождь, и они спрятались в пещере. Дровосек случайно стукнул топором по стене пещеры, и вдруг в ней что-то зазвенело. Он выбил из стены камень и отступил в изумлении: в стене сверкало золото.
— Эй, джаш, смотри-ка, я нашёл клад! — закричал дровосек.
Пастух подошёл, и они вместе стали топорами долбить стену и выгребать золото.
Дровосек разделил всё золото на три части.
— Две части ты возьми себе, — сказал он пастуху, — у тебя ведь много детей, а мне хватит и одной.
Бедняк очень обрадовался, поблагодарил дровосека и сложил золото в мешок. Дровосек взял свою долю золота, и они отправились домой. В дороге устали и сели отдохнуть. И тут в пастухе вспыхнула жадность. Ему захотелось ещё большего богатства.
«Если я убью дровосека и заберу себе всё золото, то буду богат, как прежде!» — подумал он. Схватил топор и вскочил.
Дровосек понял его намерение и сказал:
— Подожди, не убивай меня, я хочу сделать завещание. У меня нет детей, но жена моя ждёт ребёнка. Если у меня родится сын, назови его Болушлук. (Болушлук — по-карачаевски «помощь»)
Пастух убил дровосека, золото всё забрал себе и стал богатым баем.
Жена дровосека родила мальчика. А бай решил исполнить завещание дровосека. Он отправился к его жене и передал ей просьбу мужа — назвать мальчика Болушлук. Но богач не дал ей ни копейки из своего богатства. А бедной женщине после смерти мужа не на что было жить, и она нанялась пасти гусей.
Однажды через аул проезжал хан со своим войском. Жена дровосека испугалась, что всадники могут затоптать мальчика, который бегал по улице, и позвала:
— Болушлук! Болушлук!
Учитель крикнул это очень громко.
Ученики проснулись, услышали крик о помощи и бросились к своему учителю.
— Свяжите их! — приказал учитель. — Вот так, — сказал он, обращаясь к ворам, — видит око далёко, а ум ещё дальше!
Тут воры поняли, что учитель перехитрил их. Всё же они попросили:
— Доскажи нам сказку, чем кончилось дело?
— Ну что ж, слушайте, — согласился учитель. — Когда жена дровосека крикнула: «Болушлук!», хан подошёл к ней и спросил:
— Ты просишь помощи? В чём нужна тебе помощь?
— Болушлук — имя моего сына, — сказала бедная женщина. — Я боялась, как бы он не попал под лошадь, и позвала его.
— А где отец мальчика? — спросил хан.
— Он пошёл в лес за дровами и не вернулся.
— Кто же дал мальчику это имя?
— Знакомый мужа, очень богатый человек.
Хан велел позвать бая.
Слуги побежали и вскоре привели человека, который убил дровосека.
— Ты назвал мальчика Болушлук? — спросил его хан.
— Я, — ответил бай.
— Почему ты так назвал его? Говори правду! — приказал хан.
— Таково было завещание его отца, — сказал бай, дрожа от страха.
Хан заставил его рассказать обо всём, а когда узнал правду, приказал казнить бая, а всё богатство его отдал жене дровосека и её сыну.
— Вот так-то, — сказал ворам учитель, — не жадничайте, не завидуйте. И помните: кто сядет на чужую лошадь, может вскоре оказаться пешим, ибо ничего не бывает тайного, что не стало бы явным.
Источники: