Стефан Цвейг: «Благодарность книгам»

Они здесь – ожидающие, молчаливые. Они не толпятся, не требуют, не напоминают. Будто погружённые в сон, безмолвно стоят они вдоль стены, но имя каждой смотрит на тебя подобно отверстому оку. Когда ты пробегаешь по ним взглядом, касаешься руками, они не кричат тебе умоляюще вслед, не рвутся вперёд. Они не просят. Они ждут, когда ты откроешься им сам, и лишь тогда они открываются тебе. Сначала тишина: вокруг нас, внутри нас. И, наконец, ты готов принять их – вечером, отринув заботы, днём, устав от людей, утром, очнувшись от сновидений. Под их музыку хочется помечтать. Предвкушая блаженство, подходишь к шкафу, и сто глаз, сто имён молча и терпеливо встречают твой ищущий взгляд, как рабыни в серале взор своего повелителя – покорно, но втайне надеясь, что выбор падёт на неё, что наслаждаться будут только ею. И когда твои пальцы, как бы подбирая на клавиатуре звуки трепещущей в тебе мелодии, останавливаются на одной из книг, она ласково приникает к тебе – это немое, белое создание, волшебная скрипка, таящая в себе все голоса неба. И вот ты раскрыл её, читаешь строчку, стих… и разочарованно кладёшь обратно: она не созвучна настроению. Движешься дальше, пока не приблизишься к нужной, желанной, и внезапно замираешь: твоё дыхание сливается с чужим, будто рядом с тобой любимая женщина. И когда ты подносишь к лампе эту счастливую избранницу, она словно озаряется внутренним светом. Колдовство свершилось, из нежного облака грёз возникает фантасмагория, и  твои чувства поглощает беспредельная даль.

Где-то слышится тиканье часов. Но не часами измеряется это ускользнувшее от самого себя время, здесь ему иная мера: вот книги, которые странствовали многие века прежде, чем наши губы произнесли их имя, вот совсем юные, лишь вчера увидевшие свет, лишь вчера порождённые  смятением и нуждой безусого отрока, но все они говорят на магическом языке, все заставляют сильнее вздыматься нашу грудь. Они волнуют, но они и успокаивают, они обольщают, но они и унимают боль доверившегося сердца. И незаметно для себя ты погружаешься в них, наступает покой и созерцание, тихое парение в их мелодии, мир по ту сторону мира.

О, вы, чистые мгновения, уносящие нас из дневной суеты, о, вы, книги, самые верные, самые молчаливые спутники, как благодарить вас за постоянную готовность, за неизменно ободряющее и окрыляющее участие!

В мрачные дни душевного одиночества, в госпиталях и казармах, в тюрьмах и на одре мучений – повсюду вы, всегда на посту, дарили людям мечты, были целебной каплей покоя для их утомлённых суетой и страданиями сердец! Кроткие магниты небес, вы всегда могли увлечь в свою возвышенную стихию погрязшую в повседневности душу и развеять любые тучи с её небосклона.

Крупицы бесконечности, молча выстроившиеся вдоль стены, скромно стоите вы в нашем доме. Но едва лишь рука освободит вас, сердце прикоснётся к вам, как вы отворяете нашу земную обитель, и ваше слово, как огненная колесница, возносит нас из тесноты будней в простор вечности.

Вице-президент ЦГИ «Звезда Крама» Лара Сазонова:

— Первыми произведениями Стефана Цвейга, которые я прочитала, были рассказы «Шахматы» и «Звёздные часы человечества». Эти рассказы совершенно разные по содержанию, но созвучные по прекрасному, музыкальному слогу.Каждый из них показался мне маленькой симфонией. Музыка слов Цвейга завораживает, он не пишет, а будто импровизирует  на струнных музыкальных инструментах – на скрипке, арфе, виолончели. Почувствовала, что хочу понять звучание и других его произведений, прикоснуться к большому полотну его творчества.

«Благодарность книгам» звучит для меня словно соло на скрипке. Трудно себе представить, что можно «музыкально» описать, как человек подходит к шкафу, открывает его и просто берёт оттуда книгу. А вот Цвейгу это удалось: «… И когда твои пальцы, как бы подбирая на клавиатуре звуки трепещущей в тебе мелодии, останавливаются на одной из книг, она ласково приникает к тебе – это немое, белое создание…» Я сразу представляю себе уютную библиотеку в старом, музыкально скрипящем деревянном доме с «поющими» лестницами и звенящими стеклянными дверцами шкафов…

Музыкант играет на инструменте, когда он готов к этому, когда он разобрался в нотах и подружился со струнами и смычком. То же и в общении с книгами: ты открываешь для себя чтение только тогда, когда ты «созрел», научился сознательно воспринимать всё, что говорят тебе другие люди. «… Они не кричат тебе умоляюще вслед, не рвутся вперёд. Они не просят. Они ждут, когда ты откроешься им сам, и лишь тогда они открываются тебе». Мне импонирует эта особенность книг. Они всегда казались мне очень похожими на людей, а в этом случае – больше всего. Глядя на книжную полку, так и вижу группу сдержанных, хорошо воспитанных мужчин и женщин, настоящих комильфо, которые никому не навязывают знакомство и беседу, а ждут, когда с ними заговорят.

«…Но не часами измеряется это ускользнувшее от самого себя время. Здесь ему иная мера…» Книги – вне времени. Думаю, чтение вообще не измеряется механическим, тикающим временем. Познание нельзя соотнести с механикой, это хрупкий, неосязаемый, глубоко индивидуальный процесс. Есть выражение: «Уйти в книгу». Можно сказать также: «уйти в мечту», «уйти в созерцание», «уйти в творчество». То есть быть вне времени и пространства, жить в ином мире, где времени нет или оно течёт совсем по-другому. Талантливый автор, как истинный демиург,  переносит нас в такой мир. Он создаёт его вечным, живущим и в настоящем, и в прошлом, и в будущем – для потомков.

Литература — это волшебство, а волшебство не имеет границ, обозначенных временем и пространством. Читая книгу, каждый по-разному, по-своему  ощущает «мир по ту сторону мира»…В детстве, в юности, в зрелой поре и в старости одни и те же книги открывают читателю жизнь с разных сторон. Меняется читатель – меняется его мировоззрение, меняется в его глазах книга, меняется и вся его Вселенная. Появляется желание творить и самому – сознательно.

Читая, мы взращиваем свою душу, готовим её к большой работе. Есть крылатое латинское выражение: «Habent sua fata libelli» — «У книг своя судьба». Когда я вчитываюсь в него, я меньше всего думаю о том, что книги за время своего существования совершают множество переходов из рук в руки и переездов с одного книжного стеллажа на другой. Я думаю, что книгам суждено менять судьбы людей. Прочтение тех или иных произведений по-своему отражается на восприимчивом человеке – и он становится другим. Возможно даже, переживает новый старт, внутреннее перерождение. Это и есть судьба книг – изменять нас, отражать нашу сущность, открывать нас для самих себя.