Алексей Иванович Еремеев (ставший известным под творческим псевдонимом Леонида Пантелеева) с ранних детских лет имел страсть к чтению, за что в кругу семьи получил прозвище «книжный шкаф». Уже в девять лет мальчик начал и сам заниматься сочинительством: из-под его пера выходили приключенческие рассказы, волшебные сказки и стихи. Первую свою книгу — «Республика ШкИД» — он написал совместно с Григорием Белых в 1927 году. Максим Горький одобрительно отозвался о ней.

В своей автобиографии Леонид Пантелеев позже писал: «Одобрение этой моей работы А.М. Горьким, его внимание к девятнадцатилетнему сочинителю, его критика и наставления — помогли мне определить жизненный путь и избрать литературу своей профессией. Большую, если не решающую, роль в моей личной творческой судьбе сыграли также встреча и личное знакомство с С.Я. Маршаком. Маршак „открыл“ во мне детского писателя».

Леонид Пантелеев писал замечательные рассказы, повести, очерки о беспризорниках, жизнь которых была ему известна не понаслышке («Портрет», «Часы», «Карлушкин фокус» и др.), опубликовал рассказ о гражданской войне «Пакет», рассказы о детях блокированного Ленинграда, воспоминания о С.Я. Маршаке и Е.Л. Шварце («Живые памятники»), автобиографическую повесть «Лёнька Пантелеев». В своём творчестве Пантелеев неоднократно обращался и к жанру сказок. Поэтику волшебства он считал лучшим холстом для изображения и развития всевозможных, самых неожиданных сюжетов. Именно Леонид Пантелеев придумал тех самых лягушек, одна из которых, попав в горшок со сметаной, утонула от бездействия, а вторая своими лапками сбила сметану в масло и осталась жива. Для сказок (впрочем, как и для других произведений писателя) характерно наличие глубокой внутренней проблемы и поиск её правильного решения с позиции морали и нравственности. Это особенно важно тогда, когда разговаривать о сложных вещах приходится с самыми маленькими читателями, ещё только познающими этот мир.

Две лягушки

Жили-были две лягушки. Были они подруги и жили в одной канаве. Но только одна из них была настоящая лесная лягушка — храбрая, сильная, весёлая, а другая была ни то ни сё: трусиха была, лентяйка, соня. Про неё даже говорили, будто она не в лесу, а где-то в городском парке родилась.

Но всё-таки они жили вместе, эти лягушки.

И вот однажды ночью пошли они погулять.

Идут себе по лесной дороге и вдруг видят — стоит дом. А около дома погреб. И из этого погреба очень вкусно пахнет: плесенью пахнет, сыростью, мохом, грибами. А это как раз то самое, что лягушки любят.

Вот забрались они поскорей в погреб, стали там бегать и прыгать. Прыгали, прыгали и нечаянно свалились в горшок со сметаной.

И стали тонуть.

А тонуть им, конечно, не хочется.

Тогда они стали барахтаться, стали плавать. Но у этого глиняного горшка были очень высокие скользкие стенки. И лягушкам оттуда никак не выбраться.

Та лягушка, что была лентяйкой, поплавала немножко, побултыхалась и думает: «Всё равно мне отсюда не вылезти. Что ж я буду напрасно барахтаться? Только нервы даром трепать. Уж лучше я сразу утону».

Подумала она так, перестала барахтаться — и утонула.

А вторая лягушка — та была не такая. Та думает: «Нет, братцы, утонуть я всегда успею. Это от меня не уйдёт. А лучше я ещё побарахтаюсь, ещё поплаваю. Кто знает, может быть, у меня что-нибудь и выйдет».

Но только — нет, ничего не выходит. Как ни плавай — далеко не уплывёшь. Горшок узенький, стенки скользкие, — не вылезти лягушке из сметаны.

Но всё-таки она не сдаётся, не унывает.

«Ничего, — думает, — пока силы есть, буду барахтаться. Я ведь ещё живая — значит, надо жить. А там — что будет».

И вот — из последних сил борется наша храбрая лягушка со своей лягушачьей смертью. Уж вот она и сознание стала терять. Уж вот захлебнулась. Уж вот её ко дну тянет. А она и тут не сдаётся. Знай себе лапками работает. Дрыгает лапками и думает:

«Нет! Не сдамся! Шалишь, лягушачья смерть…»

И вдруг — что такое? Вдруг чувствует наша лягушка, что под ногами у неё уже не сметана, а что-то твёрдое, что-то такое крепкое, надёжное, вроде земли. Удивилась лягушка, посмотрела и видит: никакой сметаны в горшке уже нет, а стоит она на комке масла.

«Что такое? — думает лягушка. — Откуда здесь взялось масло?»

Удивилась она, а потом догадалась: ведь это она сама лапками своими из жидкой сметаны твёрдое масло сбила.

«Ну вот, — думает лягушка, — значит, я хорошо сделала, что сразу не утонула».

Подумала она так, выпрыгнула из горшка, отдохнула и поскакала к себе домой — в лес.

А вторая лягушка осталась лежать в горшке. И никогда уж она, голубушка, больше не видела белого света, и никогда не прыгала, и никогда не квакала.

Ну что ж. Если говорить правду, так сама ты, лягушка, и виновата. Не падай духом! Не умирай раньше смерти!..

1937 г.