Если определения войны, как правило, отличаются ясностью и чёткостью, то определения мира подчас смутны и расплывчаты.

Не обязательно быть оптимистом, чтобы допустить: если мы развились из существ, более или менее похожих на современных человекообразных, то в будущем из нас, в свою очередь, может развиться что-то новое. Попробуем смиренно взглянуть на себя как на нечто среднее между животным и подлинным человеком. В отличие от Афины Паллады, которая родилась в полном вооружении из головы Зевса, жизнь не вышла из океана сразу во всём её многообразии. Жизнь развивалась во времени, она находится в непрерывном становлении, идёт постоянное совершенствование. Этот процесс, который мы называем эволюцией, кончится только вместе с концом света. И эволюция происходит не только в биологическом, но и в культурном плане.

В Индии есть легенда о четырёх знаменитых факирах, которые задумали всем показать своё могущество. Первый, взяв несколько палочек, превратил их в костяк; второй нарастил на костяк плоть; третий облёк её кожей; четвёртый оживил то, что вышло. Но животное, сотворённое ими, оказалось огромным леопардом, который тут же сожрал всю четвёрку.

Мы надеемся, что в ходе культурной эволюции та же судьба не постигнет всё человечество...

Очевидно, что учение об эволюции никак не может оправдать дальнейшего признания нами войны. Мы должны найти в себе необходимое мужество, чтобы представить себе другой образ жизни, — мужество, какое проявили наши древнейшие предки, когда покинули отведённую им природой первозданную пещеру и ступили на путь человеческого развития.

... Некоторые наиболее серьёзные исследователи, занимавшиеся войной, полагают, что она выполняет в человеческом обществе целый ряд незаменимых функций. По их мнению, понадобится найти путь, чтобы как-то иначе выполнять эти функции. Мы, напротив, возражали, что человеку нужна культура, развитая до такого уровня, когда нет места даже заменителям войны. Война — социальное явление, не биологическое и не психологическое. Поэтому сказать, что проблема мира тесно связана с проблемой социальной справедливости — не сентиментальный гуманизм, а голый социологический факт. Человеку присуще специфическое для него поведение — как поведение собак или уток специфично для них. У человека есть конкретные черты, которые претерпевали изменения и будут изменяться впредь. Одна из этих черт: он — единственное существо, знающее, что ему суждено умереть. Зная это, он может либо безвольно отдаться приливам и отливам естественных процессов, либо деятельно трудиться, чтобы контролировать их и преодолевать.

Неужели исключена возможность того, что то самое существо, которое изобрело войну, в один прекрасный день изобретёт мир?..

Сантьяго Хеновес