Николай Васильевич Гоголь много путешествовал по Европе. Он очень любил Вену, Париж, Берлин, но именно Рим стал для него той плодородной почвой, на которой с необыкновенной силой расцвели его талант и судьба.

Рим — многоцветная метафора. Рим — величайший символ. Рим — духовная родина и новая колыбель для биографии и религиозно-нравственных исканий Гоголя...

Ни в одной из европейских столиц он не прожил столько времени, сколько в Риме: между 1837 и 1847 годами, в совокупности более четырёх лет. Ни в одном из городов ему не работалось так хорошо, как в Риме. На тему «Гоголь в Риме» можно написать внушительную монографию, да и существуют уже многие тома — ведь без Рима не понять Гоголя. Почему именно здесь написал он одно из гениальных произведений мировой литературы — «Мёртвые души»?.. Загадка. Впрочем, сам Николай Васильевич всю жизнь оставался для современников загадкой из загадок.

Но всё же, прежде чем осмелиться окунуться в бездонные глубины души и творчества Гоголя, не пройтись ли в воображении по Вечному Городу, по тем же улицам, которые топтали дорожные башмаки Гоголя, не зайти ли в кафе, где любил сиживать с друзьями и знакомцами этот великий, не познанный и непознаваемый человек? Может быть, хоть на один миллиметр приблизимся мы к разгадке этой таинственной души?..

Первым делом — на улицу Сан Изидоро, 16. Это был первый адрес Николая Васильевича в Риме, хотя и прожил он тут совсем недолго.

Гоголь впервые приехал в Рим 26-го марта 1837-го года. Вместе со своим другом и попутчиком Иваном Золотарёвым Гоголь снял две комнаты у домовладельца Джованни Мазуччо. Мазуччо был известным в Риме домовладельцем, особенно привечающим людей искусства. В частности, у него долго квартировал Орест Кипренский. Кто именно посоветовал Гоголю снять жильё у Мазуччо — неизвестно, но наверняка кто-то из «своих», из творческих.

Улицу Сан Изидоро многократно перестраивали — сегодня большую её часть составляет крутая лестница. Сохранился и дом, где поселился Гоголь в 1837-м и где он написал две первые главы «Мёртвых душ». Правда, дом с тех пор немного переделали, и мы уже не знаем доподлинно, в ту ли самую дверь входил писатель, спеша к столу, чтобы обмакнуть перо для продолжения «Мёртвых душ». Сегодня на территории старого монастыря расположился Ирландский францисканский колледж, а приходская церковь перенесена внутрь дома, где и жил когда-то Гоголь.

Есть в этом нечто символическое — церковь в пространстве Гоголя.

По мнению Золотарёва, жизнь на виа Сан Изидоро была лучшей порой в жизни Гоголя: весёлый, разговорчивый, он был захвачен красотой римской природы и великолепных памятников искусства. До какой степени Гоголь был тогда увлечён Римом, свидетельствует один весенний эпизод1837-го года, рассказанный Золотарёвым:

«Первое время, от новости ли впечатлений, от переутомления ли дорогой, я совершенно лишился сна. Пожаловался я на это как-то Гоголю. Вместо сочувствия к моему тяжёлому положению он пришёл в восторг: „Как ты счастлив, Иван, — воскликнул он, — что не можешь спать!.. Твоя бессонница указывает на то, что у тебя артистическая натура, так как ты приехал в Рим, и он так поразил тебя. И после этого ты ещё не будешь себя считать счастливым!“ Убеждать в действительной причине моей бессонницы великого энтузиаста, целые дни без отдыха проводившего в созерцании римской природы и памятников Вечного Города, я счёл бесполезным».

Со времён Гоголя виа Сан Изидоро стала совсем коротенькой: большая её часть стала частью новой улицы — виа Венето, которая, несмотря на свою «молодость», быстро стала знаменитой благодаря фильму Федерико Феллини «Сладкая жизнь». Виа Венето стала символом сладкой жизни и в прямом, и в переносном смыслах — именно по ней, по её кафе и ресторанам, мечется в поисках услады герой Марчелло Мастроянни.

Вскоре Николай Васильевич перебирается на другую квартиру, на виа Систина. Во времена Гоголя улица называлась виа Феличе — улица Счастья, а ещё раньше — Страда Феличе, то есть Дорога Счастья. Вроде бы совсем небольшое изменение — «виа» на «страда», а смысл — совершенно иной. Быть может, слишком многие обманулись, отправившись в путь по этой Дороге в поисках счастья?.. А потому и вовсе изъяли слово «счастье» из названия, посвятив улицу Сикстинской мадонне.

Это — самое известное и самое постоянное место обитания Гоголя в Риме. Он прожил здесь с 1838-го по 1842-й год. Здесь, как считается, были дописаны «Мёртвые души», а район, где располагается виа Систина — любимый район Гоголя. Впрочем, были ли у него нелюбимые римские районы? Вряд ли!

Жил Гоголь на третьем этаже, который в то время был последним; теперь над ним уже надстроен новый. Надпись на мраморной доске, которой весной 1902-го года почтили память писателя, гласит: «Великий русский писатель Николай Гоголь в этом доме, где он жил с 1838 до 1842 гг., задумал и написал свой шедевр».

Литературный критик и друг Гоголя Павел Анненков в своей книге «Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года» так описывал комнату Гоголя: «Комната Николая Васильевича была довольно просторна, с двумя окнами, имевшими решётчатые ставни изнутри. Обок с дверью стояла его кровать, посередине большой круглый стол; узкий соломенный диван, рядом с книжным шкафом, занимал ту стену её, где пробита была другая дверь...»

Только та мемориальная доска и напоминает теперь о Гоголе. Кстати, висит она высоко, на уровне второго этажа, так что увидеть её, задрав голову, может только тот, кто ищет. Незаинтересованному туристу доска не видна. Зато в доме — кафе «Gogol». Хозяин кафе хорошо знает, что Gogol — великий писатель, который известен во всём мире своим произведением «Anime morte». Честно признаётся, что книгу не читал, зато увлечённо рассказывает посетителям, что синьор Гоголь умел варить божественные макароны!

Это да! Известно, что Александра Смирнова-Россет отговаривала Гоголя самого варить макароны: «У Лепре это всего пять минут берёт». Ресторан «Лепре», что означает «заяц», эмигранты любили и между собой называли его «У Зайцева». Гоголь здесь частенько бывал сам и водил сюда гостей. Ресторан этот находился на виа Кондотти, что совсем рядом с домом Гоголя на виа Систина. Ресторана здесь давно уже нет, но во внутреннем дворике можно увидеть на стене сохранившийся герб владельца ресторана. В нижней части герба — заяц, который, может быть, помнит Николая Васильевича!..

На той же улице — одно из любимейших мест Гоголя, кофейня «Antico Caffé Greco». Во времена Гоголя эта кофейня считалась приличной, но не то чтобы дорогой. Тот факт, что туда захаживала творческая элита, сделал его популярным и дорогим заведением лишь спустя много лет. А тогда... Тогда Николай Васильевич выходил из своей комнаты на третьем этаже дома № 126 по виа Феличе, проходил мимо церкви Тринити де Монти, рядом с которой иногда задерживался, чтобы посмотреть с высоты на любимый город, потом спускался по роскошной барочной лестнице на Пьяцца ди Спанья, где наверняка подставлял стаканчик под струю своего любимого фонтана «Лодочка» и через минуту оказывался в любимой кофейне. Если собрать в виртуальной гостиной всех, кто проводил в этом кафе время за чашкой кофе или стаканом вина, получится целая галерея выдающихся портретов: Гёте и Байрон, Стендаль и Шелли, Андерсен и Мицкевич, Бизе и Гуно, Россини и Берлиоз, Мендельсон и Лист, Вагнер и Тосканини, Тютчев и Шаляпин, Ницше и Шопенгауэр. Николай Васильевич Гоголь, разумеется, в первых строках!

Кофейня, которая считается одним из самых старых действующих кафе Италии (точнее — вторым по возрасту после одного из венецианских ресторанов), функционирует, но сейчас больше напоминает музей, в котором по странной прихоти музейного руководства поят и кормят. При входе кафе кажется крошечным, но это лишь поначалу — на самом деле, оно анфиладой тянется далеко-далеко в глубину. Стиль неизменен с 1760-го года, от самого основания. Здесь привыкли к посетителям-зевакам, которые бродят по кафе, ничего не заказывая: ни один официант не скажет строго, как это часто бывает у итальянцев — мол, заказывай или уходи. Здесь каждый официант — официант лишь наполовину, а на другую половину — музейный работник. Неофициально, конечно. Цены здесь таковы, что большинство кресел и диванов не заняты — посетители просто прохаживаются по залам, разглядывают картины и экспонаты, а выпить кофе можно и у барной стойки.

В глубине кафе, на стене, среди других портретов — миниатюра Гоголя, а чуть далее, под стеклом, копия письма к Плетнёву от 17-го марта 1842-го года, со знаменитыми словами: «... о России я могу писать только в Риме, только там она предстаёт мне вся, во всей своей громаде. А здесь я погиб и смешался в ряду с другими. Открытого горизонта нет передо мною. Притом здесь, кроме могущих смутить меня внешних причин, я чувствую физическое препятствие писать...»

На параллельной улице, виа дель Кроче — последний римский адрес Николая Васильевича. Здесь, в доме № 81, он поселился в октябре 1845-го года и покинул это жилище в мае 1846-го. Это по-прежнему жилой дом, но о Гоголе здесь ничто не напоминает. Кроме, пожалуй, самого дома, внутреннего дворика и лестницы, — со времён Гоголя здесь ничего не изменилось. Если повезёт, и вам удастся попасть внутрь — представьте себе, что ровно то же самое каждый день в течение полугода видел Николай Васильевич. И никакие памятные доски не будут нужны — есть ли что-нибудь лучше нетронутой истории? Сам Гоголь, как рассказывают, всякого приезжего знакомого вёл к Колизею, заставлял вместе с ним ложиться на землю и смотреть на небо через арки, объясняя, что сейчас они видят то же, что видели древние римляне...

Если пройти чуть в сторону, к знаменитому фонтану Треви и стать лицом к нему — вы окажетесь перед Палаццо Поли. Здесь, на четвёртом этаже, жила Зинаида Волконская, «царица муз и красоты», как называли её поэты. Это здание сейчас занимает Национальный музей графики и дизайна, а когда-то именно здесь Гоголь читал «Мёртвые души» Волконской и гостям её салона. Часто Николай Васильевич бывал и на вилле Волконской на Эквилинском холме, где любил прохаживаться по дорожкам вместе с Жуковским. Тогда это место считалось предместьем Рима, вокруг виллы простирались сельские угодья, а теперь это резиденция английского посла. Примечательно, что на виа Феличе поначалу жил и художник Александр Иванов. Правда, когда там поселился Гоголь, Иванов уже квартировал на Vicolo Vantagio, дом № 5. Александр Иванов, которого Гоголь звал «il carissimo signore Alessandro», стал прототипом Писателя во второй редакции гоголевского «Портрета». Позднее Гоголь посвятит другу-художнику очерк «Исторический живописец Иванов», вошедший в состав «Выбранных мест из переписки с друзьями», а Иванов «введёт» друга непосредственно в свою самую знаменитую картину — «Явление Христа народу».

Персонажа в коричневом хитоне, оглядывающегося на Христа и ближайшего к Нему, художник писал с Гоголя.

Гоголь часто бывал в мастерской Иванова на Vicolo Vantagio и, как рассказывал их общий друг, учёный Фёдор Чижов (живший, кстати, в одном доме с Гоголем на виа Феличе), нередко давал художнику советы, к которым тот обычно прислушивался.

«Нет лучше участи, как умереть в Риме; целой верстой здесь человек ближе к Богу... Вот моё мнение: кто был в Италии, тот скажет: „прощай“ другим землям. Кто был на небе, тот не захочет на землю», — писал Гоголь Прокоповичу.

Судьба, к прискорбию, не дала Николаю Васильевичу «лучшей участи» — он умер в Москве... Но там, «на небе», в Риме, который он считал духовной своей родиной, Николай Васильевич раскрыл и выплеснул огромную часть своей души. Настолько огромную, что запечатлелся в истории Вечного Города, подобно Колизею, Пантеону, Ватикану, Тибру...

Источники:

https://www.rfi.fr/ru/kultura/20180103-lyubov-velikikh-i-vechnykh-gogol-i-rim

https://italy4.me/interesnoe-ob-italii/rim-v-pismax-gogolya.html

https://juliesatu.com/blog/gogol-v-rime